Лицо Мадам неожиданно хмурится, отчего все веселые морщинки резко прорезаются в свете лампы. Только что была потертая жизнью, но сохранившая жизнерадостность женщина — и вдруг словно тень набежала: мешки под глазами, обвисшие щеки, напряженный взгляд слезящихся глаз.
— Честно... — повторяет она за тобой, словно проверяя слово на вкус. — Честно... правду говоришь. Нет, детка, не из этого треклятого места подарок у тебя должен быть. С собой ты его должна была принести. Кости сказали мне, а кости не лгут, Арно вон убедился в который раз. Гляди.
Пыхнув трубкой, Мадам свободной рукой проводит над столом, роняя на него горсть маленьких косточек. Птичьи, или мышиные, или те и другие вперемешку, звонко прыгают по дереву — и на мгновение тебе кажется, что прыгают они чуть дольше, чем должны были от обыкновенного падения, словно стремясь доплясать свой танец вопреки законам физики. Но вот они наконец укладываются в какой-то свой узор, и Мадам водит над ним концом трубки, поясняя для тебя его значение.
— Вот день сегодняшний. Солнце в зенит заходит, и вот ты появляешься, молодая женщина, в городе, для тебя незнакомом, а для нас и колыбелью, и могилой ставшим. Я Арно так и сказала — высматривать девчонку незнакомую, нездешнюю, кто ж знал, что ты парнем выступать будешь. Хорошо хоть за ним увязалась и сюда пришла, а то так бы и сгинула, наверное. Дальше смотри. Знак над тобой — отметка особая. Сильная душа, хоть и скорбью полнится. Скорби на нашем веку каждому хватает, а вот сильной души днем с огнем не сыщешь. А вот — подарок, у тебя должен быть, и специально для меня приготовленный. Вещь, о силе которой ты не знаешь, полученная от сведущего человека. Последняя стекляшка в наш расписной витраж, чтоб сложился он наконец. Ну?
Последний возглас заставляет тебя отвлечься от рисунка костей. Мадам снова смотрит на тебя, и напряжение в ее взгляде уже ничем не скрыто.