Двойной улыбки яд. Четыре стекла мутных глаз. Паутина вросших артерий, соединяющих два существа в одном. Лоскутья кожи, натянутые жалобно – вот-вот порвутся.
- Хороший, хороший выбор, - и смотрит пристально на Вегу. Смотрит, заглядывая в душу. Во внутренности. До живота доставая своим протухшим взглядом.
Девушка хватает за руку Густава, задерживая его на мгновение.
- Постой, – хочет сказать.
- Ее нужно убить, - должно сорваться с ее губ.
- Я чувствую – мы сможем, - вот-вот произнесет.
Но смотрит на наемника и мрачнеет в лице. Закусывает губы красные. Поднимается на цыпочках и тихо шепчет ему в ухо:
-…
А затем садится рядом, смело глядя в лицо ведьме. Смело, но на напряженном лице, в самых уголках глаз, в изгибе кривом рта, в руках сомкнутых – страх. Страх неконтролируемый и животный.
- Хороший выбор, - вновь прорезает сухой голос застоявшийся воздух. Скребут мыши в углах. Смотрят бесчисленные глаза сороконожек и тараканов. Их лапки стучат по гнилым стенам. Стучат, перебирая доски дерева, оставляя невидимые царапинки на выцветшем тряпье.
А руки колдуньи застывают над шаром. Две руки – две головы. Четыре глаза. Черным наливаются белки. Черный абсолют затягивает их.
- Я вижу…
Сухой голос. Лживый театр иллюзий. Обманчивое представление. Что-то неправильное сквозит из каждого угла. Смехотворное. Ненастоящее. Словно вся их дорога – неуместная шутка. Словно полы шатра – декорации, а голова вторая пришита к женщине. Словно под стенами проведены трубочки паровые, запускающие в хрустальный шар черные клубы дыма.
- Я вижу смерть и страх. Я вижу боль и предательство. Я вижу кинжал, воткнутый в спину. И глаза. О… глаза…
Право – смешно. Ее намеренно завышенный голос. Движения рук резкие. Закатанные черные глаза. Вторая голова, колыхающаяся из стороны в сторону, будто кукла. Ложь. Ложь.
Даже Эми не выдерживает и улыбается со своего стула.
- Я вижу город. Его черные шпили. Кровь в его кирпичах. Тромбы его дорог. Легкие его мечетей. О, я вижу город из сказок и легенд. Величие небывалого волшебства. Он все сделает. Всем поможет. Вернет потерянную надежду.
Черная тьма заполняет шар. Не осталось свободного места. Она клубится. Она жмется. Тесно ей. Скоро вылупится, как из яйца. Скоро выползет. И маленькая трещинка появляется на прозрачном стекле.
- Я могу помочь. О, я помогу. Я отведу вас. Укажу дорогу. О, это в моих силах. Одна лишь плата – жизнь. Одна жизнь за дорогу из серого кирпича. Одна жизнь, что останется тут со мной навечно. Кто же это будет? Может быть, ты?
Тычет палец в Руссо, а Эми больше не улыбается, сжимая ручки в кулачки.
- Или ты?
Теперь он указывает на Густава, но тут же поворачивается к Лэнсу.
- А может ты составишь мне компанию, хороший господин? О, нет… нет, нет. Я знаю, кто это будет.
Тянется палец к Виранте. Словно отпечаток смерти, указывает ей в грудь. Приговор судьбы. Последнее решение. И уже успевает замереть испуганной птицей сердце, как острый ноготь упирается в сторону Веги.
- Это будешь ты!
Черная тьма вырывается из шара. Черная тьма заполняет собой комнату. Под безумный смех двуликой ведьмы – она обнимает незваных гостей. Она сжимает горло каждого из них. Хватает. Скручивает в жгут. И швыряет, шипя в уши одно лишь слово:
- Кьоль.
Глава 3
Сердце – Кьоль
Стучит дождь. Стекает по волосам. Впивается миллионами пальчиков в кожу. Холод. Серость. Слякоть. Лужи грязи вокруг. Заболоченные острова. Кривые черные деревья, разлаписто обхватившие низкие туманы своими ветками. Серая притоптанная трава.
Позади – топь и лес, глухие земли. И гул, что так знаком. Рой. Орда прокаженных. Их больные тела идут, вылезая из сизой дымки. Рваные, голодные, обглоданные смертью. С красными точками глаз. Десятки. Сотни. Тысячи? Слишком много. И силуэт сгорбленного доктора с длинным клювом маски.
Впереди – глухая стена. Серый монолит камня, что вздымается до самых небес. Поднимешь голову, пытаясь найти край – и закружится она.
Рядом – две двери. Металлические с огромными замками. Не сломаешь, не взломаешь. Лишь только ключ отопрет одну из них.