Треснула кость.
Тот самый звук, что его будит в кошмарах.
Глухой щелчок. Тихий, но легко уловимый.
Обмякшая плоть. Нет больше жизни в гниющем теле. Или той проклятой силы, что им управляла.
Невидящим взором Арно смотрел на сучьи трупы. Но видел вовсе не их:
- Я был должен... - прошептал лишь губами, - Прости...
Капли дождя на лице, с солью смешались.
У суки ли просит прощенья?
Возня поблизости, вернула частично на землю. Вздрогнув всем телом, француз повернул голову влево, и с силой вонзил в зверя саблю. Так, что острый край едва не коснулся того, кого он пытался спасти. Рука ослабела, и клинок так и остался торчать. Кровь отлила от конечностей. Все как в тумане.
Пальцы дрожат.
Боль в ноге не дает исчезнуть в забытьи. Взглянул и поморщился: тварь издохла, так и не успев отпустить. Ухватил за мертвую челюсть, да выдернул зубы из разорванных мышц. Запах гнили и крови ударили в нос. Освобожденная кровь вмиг залила весь сапог.
"Хрум" - вновь в голове пронесся ужасающий звук.
Отодвинул пасть от ноги, искаженную жуткой усмешкой.
"Что ты слышал?.."
"Хрум"
Поморщился, чуть коснувшись виска. Руки дрожат.
"Хрум" - зубы сжались.
Проклятый звук, все преследует. Никак не забыть.
"Хрум"
- Оставь меня, - руками с силой сжал голову, пытаясь закрыться от чертовых звуков. Упал на колени, громко мыча. Лишь бы перекричать чертовы щелчки.
Но их не перебить. Они - в голове.
- Анжелика... - с мольбой простонал.
Тогда его это спасло. Тогда он смог уйти от чертова хруста.
Нужно вспомнить. Скорее вспомнить ее смех. Он пытался думать о ней каждый день, чтобы помнить, куда ведет его путь.
Перед глазами мелькнуло милое личико. Золотые кудряшки, совсем как у мамы... Уголки губ разбежались в улыбке!..
И хриплый хохот застыл в ушах.
"Что ты слышал, когда ломал его шею?!!"
Сука смеется. Пухлыми губками златокудрой девчушки.