Ты молишься? Ужель ты думаешь, что Бог или Аллах поможет тебе после всего, что ты натворил? Ужель считаешь, что тебя простил всемогущий старик за предательства, за твои преступления, за твою ненависть? Ужель думаешь, что достоин жить, Ата?!
Разве не понимаешь ты, что смерть- единственный выход? Ты мог бы жить по чести, но запятнал душу свою. Никчемная ты букашка, что все еще верит в свое великое предназначение... Все веришь в то, что найдя Кьоль, ты наконец исправишь все, наконец отомстишь за своих близких. Но во что ты превратился? Месть изуродовала тебя. Ты был веселым лохматым живым парнем, что бодро болтал на румынском. А теперь... Помнишь ли ты хотя-бы язык свой старый? Стоишь ты посреди поляны, страшный мертвец со злобой в глазах. Ты изменился.
Изменился так давно, что назад пути уже нет. Лишь вперед, к Кьолю. На выполнение своей "мечты". Прорубая путь себе ятаганом и копьем, убивая, предавая, и молясь. Молясь за то, чтобы Бог забыл о тебе. Чтобы он не видел той грязи, в которой ты погряз.
Как часто ты бывал в боях. Ты видел и кровь, и кишки, что выпадали из ран. Ты видел ужас в глазах, слышал мольбы о пощаде. И хоть бы раз ты пожалел... Но нет. Всегда ты верил, что враг создан для того, чтобы пасть от руки твоей. Нельзя щадить, нельзя оставлять его в живых. Ибо Судьба привела его к тебя, а тебя к нему. Ты и твой враг должны были встретиться. И уйти может лишь один. Не веришь ты в пощаду. И сам бы ее не просил- принял бы смерть. И в пылу сражения, с кровавой пеной на губах, ты бьешься, не думая о смерти, потому... Потому что жаждешь ее. Ничто не может освободить тебя от гнета жизни, кроме смерти. И Ад не страшит тебя боле, ибо побывал ты в Аду...
И время снова начинает идти. Видишь как упал на землю бородатый человек. Видишь, как его разрывают на части волки. Жалости не чувствуешь, но долг зовет и говоришь слова на языке Божественном:
-Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen.*
Глаза открываешь, врагов своих видишь. Три волка. Жутких, больных. Глаза их, как у адских псов. Руку в кулак сжимаешь так, что ногти впиваются в кожу и капелька крови появляется на ладони.
И смотришь в глаза их вожаку. Не отводишь взгляда. Словно мысленно посылаешь ему слова: "Я убью тебя во что-бы то ни стало. Я разорву твое тело, Цербер, и уничтожу твоих собратьев. Ничто не остановит меня сейчас".
И снова начинаешь шептать. И голос твой начинает нарастать.
-Pater noster, qui es in caelis;
sanctificetur nomen tuum;
Руку правую напрягаешь. Копье сжимаешь. Тело твое, словно одна струна натянутая.
-adveniat regnum tuum;
fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra.
Голос твой слышен теперь стоящим рядом. Но ты забыл о них. Сейчас перед тобой лишь эти твари, которых нужно отправить обратно туда, откуда они пришли.
-Panem nostrum quotidianum da nobis hodie;
et dimitte nobis debita nostra,
sicut et nos dimittimus debitoribus nostris;
Громогласен бас твой. Выпрямляешься, стоишь во весь рост. И кидаешь копье наконец. Пытаешься в главную тварь попасть до того, как она доберется до вашего круга.
Топор в левую руку свободную берешь, в правую- ятаган.
-et ne nos inducas in tentationem;
sed libera nos a malo. Amen.**
Рев вырывается из груди твоей. Клич боевой. Да прольется кровь...