Тон мой был заговорщицким и серьезным.
- Этот джентельмен, - я не двузначно проводил взглядом ушедшего к стойке маньяка, - пытаясь вызнать мой секрет путем грубых действий, с лицом полным злобы и агрессии назвал меня… канделябром.
Я недоуменно посмотрел на леди, неспособный сдержать улыбку.
- Армлёйхтер. Канделябр. Нет? Это штука, куда вы свечки вставляете, ведь так? Нет, я понимаю, назвать паршивца каким-нибудь червем недостойным, грязью, тряпкой, туалетом, псом или даже различными частями пса… Но канделябр? Почему? Я даже не могу от этого оскорбиться!
Над столом зашелестел мой тихий, сдержанный смех, в глазах горел веселый огонек. Но вдруг я вспомнил странную вещь и снова поглядел на Ганса Мюллера.
- О, леди, посмотрите - может, у него действительно есть карта в Кейл? Вон, на пузе. Хах! Давненько он не мылся!
Продолжая недоуменно улыбаться, я потянулся за пивом, отхлебнул немного и продолжил:
- Так вот, мой вопрос: что он имел ввиду? Я не так давно здесь… путешествую. Может, это был не канделябр все-таки?