Аэропорт Шарля де Голля, Париж, Франция.
13:21, 25 ноября 2014 года.
Перестроенный после обвала десятилетней давности, терминал номер 2 крупнейшего парижского аэропорта – и, с шестьюдесятью двумя миллионами пассажиров в год, второго по занятости в Европе – напоминал директору длинный стеклянный тубус. Впечатление только усиливалось, стоило ему миновать контрольно-пропускную зону (разумеется, пользуясь VIP-коридором для корпоративных и частных клиентов премиум-сегмента), и оказаться в сводчатом длинном зале. Архитектурное решение, делавшее аэропорт похожим на чёрно-стеклянный мяч для регби, несомненно дарило терминалу хорошую аэродинамику. Вопрос о необходимости этого качества наземному сооружению вряд ли стоял перед конструкторским гением проектировщиков. Впрочем, по официальному заявлению архитектурного бюро Пола Эндрю, терминал номер 1 и вовсе создавался в очертаниях осьминога – возможно, мяч для регби стал прогрессивным шагом вперёд. К чести аэропорта, больше придраться было не к чему. Полы устилали красные ковровые дорожки, светодиодные указатели и интерактивные табло способны были вывести из лабиринта Тесея, а кухня в нескольких обслуживающих аэропорт ресторанах соперничала с рецензиями в журналах от «Мишлен». Ничего удивительного: будучи штаб-квартирой «Эйр Франс», авиакомпании, которой летали ради обедов, аэропорт Шарля де Голля пользовался теми же признаниями гурманов.
От шумной основной части терминала директора отделяли два этажа стальных перекрытий, несколько эскалаторных переходов и матовых стеклянных стен. Секция, предоставлявшая состоятельным клиентам покой и анонимность приватных лож ожидания, располагалась в самой западной части аэропорта. Темнокожая француженка, проводившая Беккера к дверям, ненавязчиво осведомилась, не желает ли мистер Беккер перекусить или согреться какими-либо напитками, а затем удалилась. В зале бывшего профессора химии уже ждали. Луи Амин упруго поднялся с кожаного дивана, застегнув на животе пиджак, под которым мелькнула рукоять пистолета. После стычки в театре Амин предпочёл не рисковать, благо охранная лицензия действовала на всём пространстве Евросоюза. У его ног стояли несколько сумок с тёплыми вещами: куртками, пальто, перчатками и даже лыжными масками – прогноз погоды на севере не внушал оптимизма. Тьери Моссон тоже кивнул. Третьего из присутствующих в зале директор Беккер не знал: высокий и крепкий темноволосый человек чем-то неуловимо походил на агента ФБР из старых фильмов. Не то взглядом, цепким и пронзительным, не то манерой держать себя в несколько консервативном стиле. Но первое впечатление могло быть обманчивым.
– Директор, – Амин вежливо приостановил шаг Ричарда и протянул ему папку, типичный пластиковый файл с оттиском корпоративного герба. Он говорил вполголоса. – Всё практически готово. Пилоты уже в ожидании воздушного коридора, заканчивается дозаправка «Зевса». Также я счёл необходимым привлечь к задаче... кхм... особого специалиста из числа сотрудников службы безопасности.
Он широким жестом указал в сторону «агента», одновременно пригласительно кивнув Мейплу, и в обычном тоне добавил.
– Знакомьтесь, Арнольд Мейпл. Арнольд, директор Беккер.
Арнольд Мейпл
3 часа назад. Ирония судьбы заключалась в том, что всего три часа назад Арнольд тихо и мирно... не совсем тихо и ещё менее мирно, но вполне спокойно играл матч в регби. Поначалу американский спорт, привезённый Мейплом с родины, не прижился на новой земле. Но, постепенно, в спортивном комплексе, целиком предоставленном в распоряжение сотрудников «Хирон», небольшие товарищеские матчи вошли в моду. Активный, быстрый и агрессивный, регби выходил отличным подспорьем общей физической подготовке, хотя поначалу Мейплу приходилось выступать скорее тренером, чем игроком.
Сегодня играли двумя тройками, без судей и зрителей, не считая скучающих спортсменов, не нашедших себе лучшего занятия. Команда Мейпла вела при деятельном участии его самого и другого бывшего вояки, Жана-Анри Фокке, всегда выходившего на поле в голубой футболке с чудовищно гипертрофированным изображением лупоглазой мультяшной форели. Окрик начальника смены, разнёсшийся по полупустому залу, легко перекрыл топот и скользящий скрип кроссовок. Он прозвучал для Мейпла полной неожиданностью. Рядом с начальником он увидел бритого наголо метиса, сочетавшего типично европейские и арабские мотивы во внешности, который представился Луи Амином. Последний слегка напоминал возмужавшего Даниэля из «Такси» и говорил по-английски с гортанным арабским акцентом, свойственным новому поколению марсельцев, детей иммигрантов. Амин представился руководителем личной охраны кризисного директора Ричарда Беккера, и ему требовался умелый оперативный агент, не связанный необходимостью неотлучно оборонять драгоценное руководство. Сложное и ответственное задание, потенциальная автономность действий, угроза жизни и здоровью сотрудников корпорации. Это звучало как одно из тех поручений, что никогда не появятся в зарплатной ведомости или «гордости компании» на официальном сайте. А значит, звучало как возможность проявить себя. А может быть, как грандиозная трата времени. Амин был скуп на детали, но к этой черте Мейпл успел привыкнуть ещё на прошлом месте службы. Пока они ехали к аэропорту, Амин лишь оговорился, что прошлым вечером на директора было совершено покушение и нельзя исключать вероятность повторной попытки.