Люди не меняются.
Эту простую истину Джеймс услышал на первом курсе факультета психологии в Оксфорде. И этот тезис стал той красной нитью, которая проследовала через все его образование, монографии и несколько лет профильной работы, которая в итоге привела его к текущему моменту — завтраку в фешенебельном отеле "Аль-Хадзайя", за окном которого — если бы доктору вдруг захотелось открыть окно и поменять прохладный климат кондиционера на иссушающую пустынную жару — воздух был пропитан терпким запахом пороха.
Люди не меняются. Как порция овсянки, небольшой омлет и два кусочка бекона, которые составляли завтрак доктора Корнуолла последние лет двадцать его жизни. Омлет можно приготовить сотней различных способов, бекон может быть шедевром кулинарного искусства или малосъедобным неаппетитным куском свинины — но в основе омлета всегда будут яйца, а в основе бекона — мясо. Точно так же люди во всем многообразии своих индивидуальностей остаются людьми: со своими желаниями, страхами и мечтами. И если в отношении конкретного индивида всегда нужно учитывать его конкретные личностные черты, то чем больше людей собирается в одном месте, тем легче сглаживаются их личные пристрастия, объединяя их в единый живой организм. А что нужно толпе? "Хлеба и зрелищ!" — кричали римляне на собраниях пару-тройку тысяч лет назад. Но... ведь люди не меняются. И современная цивилизация делает все, следуя истине, отработанной веками, развивая и углубляя идею.
Утренние новости, которые составляли часть ежедневного ритуала Джеймса, были тому самым ярким подтверждением. Он привык смотреть их на минимальной громкости, пользуясь лишь видеорядом и "бегущей строкой", просто чтобы знать, на какие события обратить внимание. Сейчас местный канал передавал "горячие кадры" с очередного места происшествия. В кадре мелькали обгоревшие останки автомобиля, перепуганные лица людей, белые борта "скорой помощи", несколько вооруженных человек в военной форме перед желтыми полицейскими лентами, крупным планом — пятно крови на асфальте, и наконец — серьезное бородатое лицо местного журналиста. Корнуоллу не было нужды включать звук и напрягать свои познания арабского, чтобы понять, о чем идет речь. В зависимости от предпочтений тех, кто "заказывал музыку" на данном телеканале, новостной сюжет несколькими меткими намеками складывал у потребителя нужное впечатление: например, ошеломление от жестокости, осознание угрозы собственной безопасности, и в завершение — волну праведного гнева, направленную искусным дирижером либо на "бездействие государственных служб", либо на "уже третий в этом месяце теракт, совершенный боевиками" какой-нибудь группировки.
Независимых СМИ нет — есть лишь люди, рассказывающие свою версию происходящего. И поэтому Корнуолл предпочитал работать с полицейскими отчетами, статистическими данными, результатами компьютерных анализов новостей, либо собирать крупицы фактической информации из сотен "свидетельств очевидцев", которыми пестрел Интернет по любому запросу. Это требовало времени, но только так можно было сформировать более-менее объективный взгляд на существующую действительность.
Положительной стороной такого скурпулезного подхода являлась его исключительная результативность. Имея в своем распоряжении познания о раскладе сил и мотивации всех вовлеченных в конфликт сторон, Джеймс мог предсказать пути его дальнейшего развития с точностью, угрожающе близкой к 100%. Но, что куда более ценилось его нынешними работодателями из Эшвудского Аббатства, он мог предоставить возможность влиять на его развитие.
"Повстанцы будут бездействовать, пока не получат дополнительного вливания. Учитывая их нынешнее положение, они готовы принять любую помощь, и наверняка Россия уже предложила поставки оружия в обмен на газ. Таким образом, захват газодобывающей платформы возле Триполи — лишь вопрос времени, от недели до полутора. Если им будет сделано более выгодное предложение, и одновременно сокращена поддержка официальных Ливийских вооруженных сил, смена владельцев завода никак не скажется на текущих поставках. В регионе отмечена активность также иных группировок, но их влияние на данный момент незначительно. Остается открытым вопрос о присутствии США и их сотрудничестве в предстоящей операции касательно завода. Для дальнейшего анализа и прогнозов на следующую декаду необходимы результаты переговоров с представителями США."
Сухой, предельно сжатый и тщательно зашифрованный отчет был передан нанимателям вчера ночью. Но за каждым словом в нем стояли десятки тщательно проанализированных фактов. Джеймсу еще предстояло разобраться с оставшимися поставленными задачами касательно прогнозирования результатов изменения объемов внешних "вливаний" в регион, и изучением упомянутых "иных группировок" с целью поиска возможного введения в конфликт "третьей силы". В первую очередь, это означало посещение еще дюжины официальных лиц, участия в дюжине официальных приемов, и траты нескольких часов своего недешевого времени только на то, чтобы показать свое лицо нужным людям в пищевой бюрократической цепочке Триполи, и получить доступ к информации.
Но кажется, сегодня утром приоритет его работы будет перераспределен. Роберт Занфорд явился лично, что свидетельствовало во-первых о неотложности просьбы, а во-вторых, крайне затрудняло отказ. Впрочем, отказывать внешней разведке было в любом случае чревато.
Джеймс промокнул платком губы и бросил короткий взгляд на стол перед собой, затем поднял глаза на лейтенанта.
— Доброе утро, мистер Занфорд. Мне необходимо восемь минут, чтобы собраться. Подождите меня у лифта.
Доктору потребовалось две минуты, чтобы сменить гостиничный халат на деловой костюм, двадцать секунд на отправку короткого сообщения нанимателям о предстоящем визите в посольство, и четыре с половиной минуты, чтобы не спеша допить кофе. Курить доктор предпочитал не раньше, чем через полчаса после завтрака. Еще минута ушла на то, чтобы достать из сейфа и надеть кобуру, а также проверить пистолет. Джеймс не питал иллюзий насчет своей боевой эффективности по сравнению с тем же Занфордом, но оружие в горячей точке лишним не бывает. В конце концов, Занфорд всем своим внешним видом напоминал заряженный карабин, и Джеймс рядом с ним выглядел совершенно безобидно, что могло сослужить хороший эффект неожиданности в случае чего.
Оставшихся десяти секунд должно было как раз хватить на дорогу до лифта.