Плеск волн.
Море шепчет и приникает, оно ласкает, оно пугает, оно тихо и заботливо мурлыкает, подчиняя себе на всю жизнь. Проникая в душу и в самое сердце. Оно может быть врагом, а может быть твоим лучшим другом. Неукротимое. Ясное. Гневное.
Мо-ре. Стихия. Страсть. Жизнь!
Ейме поняла эту простую до боли истину в ту волшебную ночь, когда привычный мир исчез, и остались во вселенной только трое: Большая пузатая луна в просвете облаков, заливающая мир тревожно пульсирующей рыжиной. Маленькая девочка в лодке и дивно пахнущие, соленые волны обдающие ледяными брызгами. Позднее. Йеме осознала что ей едва ли удалось бы куда-нибудь уплыть на этой утлой лодчонке – под ногами плескалась вода, пахло тухлятиной и гнилым деревом. Одно весло у маленькой сеньоры Паццио вырвало сразу, а вторым, в отсутствии первого управлять лодчонкой было невозможно. Парус беспомощно трепыхался на ветру, девочку швыряло словно тряпичную куклу...
Уже позднее, читая про корабли и мореплавание, Йеме поняла что она нарушила все правила, которые только можно было нарушить. Она не умела ставить парус. Не умела грести. Не умела вязать морских узлов, почти не знала чем «фок» отличается от «бизани», - в конце концов, Ейме оказалась всего лишь глупой белоручкой возомнившей себя морским волком.
«Это вообще никуда не годится, вот вообще никуда! Проклятье. Я-то считала себя пиратом, а оказалась всего-лишь морской коровой в бантиках!»
Напрасно радовалась мама внезапно посерьезневшей дочери. Напрасно воображала, будто Йеме взялась за ум и нашла истинную дорогу в жизни. Девочка действительно решила крепко взяться за науки, однако надежды быть пиратам, вопреки желаниям матери, так и не потеряла. На уроках вроде бальных танцев Йеме чувствовала себя отборной уродиной и чудом-юдом в перьях.
Однако стоило ей уединиться с книгой в большой мраморной библиотеке, стоило схватить в руки кисточку или закусив металлический стерженек, начать набрасывать контуры будущего рисунка на своем уединенном пляже – как Йеме тут же проваливаясь в мир грез и фантазий.
...Оживали пиратские корабли. Бились о борта грозных галеонов злобные волны. Кричали люди. Надсадно грохотали пушки. С треском ломались деревянным мачты…!
Акварельными красками девочка рисовала море, прозрачную лазурь набегающей волны и рыхлую пенную шапку сверху. Если рисунок по каким-то причинам не получился, Йене со злостью отшвыривала бумагу на пол, а порой тут же рвала на мелкие кусочки вымещая раздражение на околачивающейся рядом Бьянке.
- Гусыня! Это ты толкнула меня под руку!!! Нельзя смотреть на рисунок пока он не готов, вот вообще нельзя. – Разозлившись Йене краснела словно перезрелый помидор. Потом, чувствуя себя виноватой она пыталась помириться, и старалась как-нибудь задобрить обиженную Бьянку.
- Ладно. По крайней мере я более терпелива нежели кровавый пират Хызыр Кодароссо. Говорят, однажды в порыве гнева он распорол своей жертве живот и налил во внутренности крепкий ром. Ха! Он был гораздо более страшным разбойником чем я! Но вообще-то…Вообще-то я вела себя недопустимо. Извини.
Кроме рисования Йене пыталась писать стихи, набрасывать драмматичесие пьесы и по следам великих мореплавателей, составлять отчеты о собственных открытиях.
№1. Стеклянный ангел прячется на уединенном пляже Паццио Виллэ. Великолепный экземпляр эпохи…Вечером, лучи заходящего солнца окрашивают белый песок потаенного пляжа в золотые цвета. Ангел похож на большую огненную фею. Он кажется живым.
№2. В нижнем саду возле речки…скрывается большой розовый куст. Самый красивый куст Паццио Виллэ. Не красный и не розовый, а того восхитительного оттенка когда небо на закате превращается в живой пульсирующей пламень…
…Наверное, вместо слова «пламень» следовало поставить какое-нибудь более гладкое выражение, «костер» или «огонь», но Йеме так и не смогла отыскать более подходящего слова.
В одиннадцать лет Йеме полюбила уединение больше всего. На публике девочка терялась чувствуя себя отборной тупицей, заранее приготовленные красивые и умные слова на слух превращались в пустые ничего не значащие фразы. Рассыпались песком. Учителя злились и отчитывали свою ученицу. А Йеме внутри себя разливалась соловьем, только вот наружу ничего не прорывалось…
Зато в свободные часы, уложив волосы в косу и надев самое простое походное платье, Йеме отправлялась на поиски приключений и одиночества. Краски. Пиратские книжки. Чернила для письма и неотлучная Бьянка. Только здесь, Йеме могла дать выход своей артистичной натуре! Плеск волн, пиратская ругань, залихватские словечки, воображаемые битвы и любая деревянная шпага.
Что может быть лучше? Для Йеме в одиннадцать лет, это были самые прекрасные часы жизни.