Часы на Башне Цифр пробили девять, когда за последним из гостей закрылась дверь, и Вечный Наследник остался один, во внезапно ощутимой тишине: не-слов, не-взглядов, контролируемых движений... нет, даже не этого, но присутствия, энтузиазма, жизни. Оставался Страж, но каждый его жест был отголоском психики самого Деймона. Оставался щенок, но бессловесный компаньон сейчас спал, наигравшись с гостями, простым и преданным собачьим сном без сновидений.
Деймон в первый раз принимал в этом доме гостей, и эти стены не слышали столь шумного сборища с тех пор как исчезла Агнесс и её семья. Появившиеся и тут же ушедшие, вычтенные люди оставили после себя тишину, в которой барабанящий по стеклам дождь был слышен особенно громко. Под этот мерный стук и едва осознаваемое чувство меланхолии, Деймон и работал большую часть ночи, но белый с голубым фарфор отказывался соединятся в единое целое: стоило ему склеить часть, как в другом, уже вроде бы надеждо соединенном куске лица выскакивала частица, рушился фрагмент, две соединенные насильно пластины отъединялись друг от друга как если бы в отвращении... или стыде? отчаяньи? Провозившись несколько часов, глубоко заполночь Вечный Наследник оказался там же где и начал: с горстью белых и голубых фарфоровых фрагментов и неясным предчувствием что воссоединение маски потребует чего-то большего чем просто клей и частица магии.
Дождь продолжался всю ночь. Далекие молнии танцевали, сражались, сходили с ума над просторами Унтерзи, но в Изалите вода по водосточным трубам несла лишь частицу этой ярости, собирая, кружа и разрывая обрывки, фрагменты, обломки, слухи, сплетни, желания, унося с собой брошенное и потерянное в глубинные водостоки под городом.
Не то, чтобы это как-то мешало Изалиту, с его бурлящей жизнью. Огни города не угасали ни на минуту, и равно среди погрязших в землю улиц, среди нависающих козырьков лавок и престижных магазинов, и скорбных гаргулий высоко над мокрыми крышами, были неспящие, слишком занятые делами или же слишком измученные сновидениями чтобы поддаться сну.
Малагар Меларн относился к первой категории: у него ушёл весь вечер чтобы перебрать свою картотеку, равно физическую и мысленную, но уже к первому часу ночи он внезапно понял, что снабжающий один из домов удовольствий неподалеку разными лакоствами Заикающийся Торговец не смог бы продавать их в таком количестве по такой низкой цене, не будь у него выходов на подпольный мир. Его кооперация, по расчету Меларна, тоже была не слишком дорогой: скорей всего вино, в котором он всегда нуждался, и может быть несколько капель мёда, чтобы скрасить день должны были обеспечить Меларну имена его поставщиков. Мимовольно улыбнувшись Золотой Рыбке, что жизнерадостно трепетала плавниками в своём аквариуме, дроу привел в порядок все записи, и решил наведаться туда завтра.
"Скрасить день" было определенно желанием владельца книжной лавки, комнаты над которой снимала Проводница. Наигравшись с щенком она возвращалась в приподнятом, несмотря на немилосердный дождь, настроении, но стоило ей ступить за порог, как она была встречена рыданиями, в буквальном смысле рыданиями владельца. Дородный немолодой дроу бессильно сидел возле опустевшей полки и слезы текли в два ручья по его пухлому, осунувшемуся лицу, словно он потерял лучшего друга.
С помощью утешительного полотенца и чашки чая Лайниэ удалось выяснить сквозь вслипывания, что внезапно нагрянувшие цензоры не только "пригласили" с собой одного из завсегдатаев, но и унести целую полку, да, сударыня, целую полку книг! и он никогда не увидит их снова, о Леди, зачем тогда жить?... Посторонний подумал бы что расспрашивать кого-либо в таком состоянии будет бессердечно по отношению к чужому горю, но Лайниэ жила здесь весьма долго и смогла припомнить как минимум два подобных случая, в обоих из которых все приглашенные завсегдатаи вернулись неповрежденными (исключая небольшой скандал) и даже часть книг вновь заняла своё место на полках, пожертвованная неизвестным доброжелателем. Убедившись что владелец магазина больше не собирается идти топиться в Голодной Реке и согласен подождать как минимум до утра с бросанием под колеса кареты, Проводнице удалось выяснить что "приглашенный" завсегдатай, Сутулый Эссентрик, был как раз чем-то вроде самозванного эксперта по Шестому городу, и унесенные книги были как раз на эту тематику.
Несколько хуже дела обстояли у Паука. Да, заинтересованных покупателей найти можно было на что угодно, было бы желание и возможность искать, однако ни один из тех, кто вспомнился Кваралу после двух часов усиленной работы с старыми и новыми записными книжками плюс некоторой беготни по городу, не дал бы пристойной цены. Этот был слишком скуп. Эта разводилась со своим третьим мужем и тот требовал большие алименты, угрожая публичным скандалом. Судя по внезапно поскромневшему стилю жизни этого, кто-то (тёща? шантажист? есть ли разница, в самом деле?) наложил цепкую руку на его финансы; четвертый покинул свою квартиру, не оставив нового адреса, а пятая, хоть и пламенный энтузиаст и коллекционер подобного товара, сейчас сидела в Возвышенной Тюрьме, отбывая наказание по какому-то наверняка пустяковому делу. Старые контакты ничего не дали, и, хотя Изалит никогда не спал как город, всегда осиянный огнями, Кварал так или иначе исчерпал свои возможности на сегодня. Оставалось надеятся что завтрашний, предположительно менее дожливый день, сделает хотя бы путешествие по городу более приятным при поисках новых контактов.
Что до Пронырливого Крысолова и Каменного Игрока... оба их вечера завершились весьма предсказуемо. Здания оказались там, где им положено было оказаться, и дроу в зданиях оказались именно теми дроу, которых Крысолов расчитывал там найти, так что за этот аспект Изалита можно было какое-то время не беспокоится. С другой стороны, у Ирлеса к концу его работы вполне предсказуемо затекла спина, и заныли пальцы, и увы, он, вполне предсказуемо достиг лишь частичных результатов.
* * *
Удивительно всё же как крепко в Подземье прижились эти слова: "утро", "день", "ночь". Темный свод огромной пещеры оставался таким же далеким и непоколебимо не пропускающим свет реальных светил как и ранее, однако лже-звезды слегка померкли и Украденная Луна (что сегодня сменила фазу с убывающей на полнолуние за каких-то полчаса), исчезла с небосвода под неустанный отсчет времени Башни Цифр.
Громким боем колоколов та возвестила восьмой час изалитского утра, и встретивший спешащих на работу служащих, открывающих свои лавки торговцев, выходящих на патрули стражников воздух был свеж и влажен, улицы блестели, словно вымытые, и нищие у церквей Леди походили на промокших летучих мышей более чем когда-либо в этот новый ясный, полный деятельности день.