Она осталась одна в слепой тьме. Нет. Трое их: напуганная шх’ъедербегшенушу и не менее напуганная аг’ьану. Еще чужак – упрямый стойкий, чужак наполненный своей проклятой гордостью всезнающего данму. Корявые пальцы уцепились за кольцо – миг сопротивления, - да, нет?
Против воли кольцо заскрипело, огласило тоннель печальным, тоскливым воем словно еще одна мойра укрылась в шуршащей темноте. Аг’ьану сопротивлялась, Чужак заставлял кольцо двигаться.
Лысая кожа шх’ьедербега заблестела кислыми каплями пота. А потом дверь открылась – со скрипом, расплющивая ветхие кости мертвяка и двигаясь по своей собственной, страшной оси. Бугристая, ржавая, злая. Ощутимо мощная. А потом искра чужака погасла в голове, огласив сознание долгим хлестким воплем.
- Аааааааа!
А потом. Что-то надвинулось из тьмы тоннеля мойры, обхватив студянистыми, жгучими щупальцами беззащитно горячее тельце бывшей Рысы. А потом факел погас, оброненный от неожиданности на темный пол. А потом дыхание сперло от страшного запаха Нокки. Он. ОН! Каким-то образом проник сюда!!! О-о-о-о-онннн!