Это было уже последней каплей. Загрыз Оксану. Покусал Рому.
В который раз за это безумное утро я вошла в состояние ступора. Нереальность событий в привычно-обычном мире заставляла усомниться в том, что это не сон.
Так всегда бывает.
Когда где-то самолет падает в океан, потому что пилот накануне набухался и комбинированный индикатор расплылся в серую грязь. Думаешь – грустно. Люди погибли. Много людей. Но со мной так не будет.
Когда очередной ураган с ласковым именем «Катечка/Наночка/Владик» размалывает в щепки города. Поднимает в сатанеющий воздух калейдоскоп цветастых иномарок. Думаешь – грустно. Люди погибли. Много людей. Но не я.
Когда маньяк-психопат загрызает насмерть девушку Оксану с фиолетовыми ногтями и дежурной улыбкой. Ранит паренька милого и славного. Думаешь – нет, не со мной. Не я здесь стою. В этом номере проклятом. Под потолком белым. Не я.
Так всегда бывает. По телевизору. В газетах. В гугле на первых страницах новостных лент. На BBC в конце концов. И мы только лишь наблюдатели чужих трагедий, жующие чипсы в скрипящих креслах. И жопа прилипает к помятой черной коже. И думаешь – грустно, так много людей погибло. И еще чай закончился. И сходить надо бы. Но как-то неловко. Там люди гибнут, а у тебя – чай.
Я отвернулась. Не хотелось больше смотреть на Рому и его руку, напоминающую конечность мумии. Страх атрофировался. Согнулся пополам и скрутился в жгут.
Деревянными шагами дошла до кровати. Пособирала вещи, разбросанные на ней. В рюкзак обратно запихнула тихо. Фотоаппарат обязательно. В пакете с бельем трусы нашла. Молча вытолкала Рому из ванной и натянула их под платье. Доспехи. Если есть трусы – уже не страшны каннибалы.
Хотела плеснуть на лицо водой, но махнула рукой. Нет времени.
Взгляд коснулся фена, расплывшегося на унитазе розовым пятном. Оксана…
Замерла на секунду. Подумала о девушке администраторе. О жизни ее возможной. И съеденной.
Нет. Я так не хочу. Я не хочу умирать под чьими-то желтыми зубами с застрявшей веточкой укропа.
Выскочила из ванны. Ножик в верхний карман рюкзака сунула. Сам рюкзак на спину нацепила. И к окну подошла, открыв створки и впустив позднюю ночь в комнату.