Рюкзак устало рухнул на кровать, распластав черное тело по мягкой поверхности одеяла. Я посмотрела на него с мрачной завистью. Только русский человек может ехать на отдых, проходя сквозь девять кругов «Божественной комедии». Вот уж комедия.
Ключ упал на тумбочку, металлически звякнув. Телефон нехотя вылез из заднего кармана джинсовых штанов (удивительно, что его не вытащили) и отправился составлять компанию раскинувшемуся рюкзаку.
Катя просила перезвонить. Когда доеду. Рука протянулась и замерла, не разогнувшись до конца. К черту Катю. Позвоню завтра.
Очки запутались в волосах, которые с самой Москвы не помнили слова «расческа». Выдрав вместе с ними темно-коричневый локон, я раздражено кинула их к ключам.
Подошла к окну. Раздвинула занавеску, впуская в комнату багрово-кровавый свет захлебывающегося в море солнца.
Красиво. Спокойно. Тихо.
Наконец-то тихо.
Эта поездка выжала последние силы, оставив внутри ржавеющую пустоту и вялую отстраненность. Быт, который я ненавидела больше всего – преследовал на каждом шагу. Он колыхался вместе с серьгой рокера в поезде. Застрял в зубах отсидевшего водителя такси. Повис в плаче маленькой Нади. Болтался в пьяных глазах, дырявящих затылок.
Усталость.
Пройдя в санузел, я облокотилась руками о холодную керамику раковины. Включила воду, избегая зеркального взгляда темно-карих глаз. Холодные капли на пальцах. Потеки на лице. Спасительная свежесть.
На периферии маячила и звала тесная душевая кабинка. Настойчиво звала. Веско. Тяжестью в ногах и липкой кожей. Зомбировано двинувшись к ней, я все-таки сумела остановиться, вспомнив про мятые вещи, завязанные узлом в чреве рюкзака.
- Черт возьми.
Собственный голос гулким эхом размазался по стенам, повиснув одиночеством.
Не нужно было ехать. Не нужно было. Когда Катька позвонила и сказала, что Кирилл ее не отпустит. Когда в голосе ее переплелись вина и торжество. Когда сломался неудачно телевик. Нужно было смириться и остаться дома. Нужно было начать думать о постоянной работе и подыскивать квартиру. Нужно было сдать билет на поезд, не заботясь о потере процентов. Чтобы потом не стоять одной в пустом номере.
- Ну и пусть, - с вызовом сказала я зеркалу. Бывает такое. Ездят девушки в одиночестве на юг. И может даже не для того, чтобы познакомиться с кем-то.
«А для чего? Из принципа? Чтобы доказать Катьке, что ты офигенно-самостоятельная? Молодец, Таня, это, конечно, веская причина»
- Ну и пусть, - повторила я, направившись к кровати. Большая, двуспальная, она насмехалась своими габаритами. После моего домашнего дивана на половину человека, казавшись королевским ложем.
Вытащила из рюкзака фотоаппарат, бережно положив его на тумбочку, во внутренности которой отправились зарядные, фильтры и футляр для линз. Пачка недоеденных крекеров – тоже туда. Полотенце, зубная щетка, бритва – в ванную. Пакет с бельем в шкаф. Платье развязать, отряхнуть, критически осмотреть степень его пожеванности и тоже в шкаф, вместе с футболкой и рубашкой.
Фен. Чертов фен…
Я устало раскинулась на кровати, подвинув ногой рюкзак. Ничего не хотелось. Идти куда-то. Отдыхать. Даже фотографировать. Мир превратился в зыбкий песок, просачиваясь сквозь пальцы. Вместе с ним вытекали крупицы детских воспоминаний. Обида, боль. Дружба. Понимание. Ответственность. О, да. Ответственность. Любимое слово бабушки. С приставкой «без». Я безответственна, потому что мои родители погибли в автокатастрофе. Потому что я упала на ее старые, скомканные плечи. Безответственна, потому что мне нужно есть, пить и спать. А еще мне нужны деньги. На школу. А потом на университет. Безответственна, потому что стала фотографом. Потому что нет парня. А потом безответственна, потому что он появился. Но вся моя безответственность проявилась в полном масштабе, когда я бросила его.
Жизнь убегает. Ее невозможно остановить. С ней невозможно договориться. Так почему бы не прекратить эту гонку выживания хотя бы на несколько дней? Почему бы просто не отдохнуть, забыв про всю ответственность и безответственность?
Завтра. Завтра я найду в себе силы и пойду на пляж. Буду валяться на песке. Купаться. И забуду обо всем этом проклятом мире. Пусть он продолжает вертеться, как ему угодно.
Найдя в себе последние силы, я поднялась с кровати. Посмотрела на разбросанные вещи, не успевшие еще занять свои положенные места. Взяла ключи. Подошла к двери и поняла, что забыла ее закрыть. Вышла, щелкнув в замке, и отправилась на регистратуру к Оксане, сосредоточенно переставляя путающиеся ноги.
- Оксана, извините, мне бы фен. У вас есть фен?