Полуденное солнце заливало окрестные холмы. Но в низинке, где развернулась самая кровавая сеча, было темно. Нет, солнечный свет плясал на остриях копий и лезвиях мечей, сжимаемых мертвыми ладонями, разбивался о полукруглые щиты. Но между этими островками света на земле было темно от крови.
Красная трава, измятая тысячами ног, поднимала свои стебли к небу, пробираясь сквозь лежащие тела, оплетая древки копий и выбираясь из-под широких лезвий мечей.
Вскоре на этом месте вырастет сочный заливной луг, подпитанный тысячами жизней, оборвавшихся здесь этой ночью.
Большой и толстый ворон кружил в небе, высматривая добычу повкуснее. В воздухе витал пьянящий аромат сражения, обещая пир для всех окрестных падальщиков на много лиг вокруг. И они спешили на зов, торопились урвать себе кусочки повкуснее, испещряя небо черными точками, что мерно кружили, постепенно снижаясь.
Ворон наконец опустился на землю, уперевшись толстым когтем в искореженный и залитый кровью шлем. Он знал, что там, под твердым шлемом, можно найти самое мягкое и вкусное — глаза.
Шлем под вороном дрогнул, исторгая из своих недр тихий стон. Ворон хрипло каркнул и испуганно отскочил подальше. Пожалуй, он поищет себе менее живую добычу.
Стон повтороился, и человек, погребенный под мертвыми телами, слабо пошевелился, но вес мертвецов над ним был слишком велик, чтобы выбраться самостоятельно.
Он смог убить их всех, пока еще стоял на ногах, но мертвые тела падали на него, сбивая равновесие и погребая под собой. И он сумел отогнать еще одного ворона, но этот день будет чертовски длинным.
Даже мертвые, они все же победили его.