Кошмары. Так ли далеки они от действительности?
Воинам снились кошмары. Жуткие сцены, ужастно реалистичные, похожие на смесь воспоминаний о событиях, которые хочется забыть навсегда, и самых мерзких галлюцинаций, порождённых сознанием мечущегося в бреду человека. Их было много, они мелькали одна за другой. Но какие-то запомнились, остались в голове, заполнили тёмный угол сознания, чтобы быть там всегда.
Крон видел, как ему, прижатому к огромному столу железными обручами, отрезают руки. Кусок за куском, рубят на равные части, всё ближе подбираясь к плечам. Словно он был не человеком, а обычным куском мяса. Было много боли, много криков, была ненависть, потом было изнеможение, но неизвестные не останавливались, и деловито, размеренно продолжали отрезать от него куски плоти, каким-то образом сохраняя ему жизнь.
Зачем? За что?
Бранд сидел на коленях, в небольшой, залитой кровью комнате. По колено в останках людей. С ножом в руках. Окровавленным, зазубренным ножом. Он был без сил, не в состоянии говорить, не в состоянии поднять руки. Он мог лишь смотреть на маленькое, узенькое окошко далеко наверху. Не добраться, не пролезть, кругом лишь толстые каменные стены и тишина. Шли дни, тела разлагались, повсюду жужжали мухи и копошились черви, было невозможно дышать, было невозможно жить. Но Бранд хотел жить. Он был там. Он был голоден... И наверное он это ел. Его тошнило, но он ел снова гниющую плоть.
Так ли нужна эта жизнь, если ради того чтобы существовать приходится проходить через такое?
Ив-Сен бежал через огненный ад. Всюду полыхало пламя, всюду кричали от боли люди. Он горел, падал на землю, сбивая огонь с занимавшейся одежды, тут же вскакивал и бежал дальше. Его проклинали. Кричали, что это сделал он. Хотели его смерти. Горящие, обугленные до костей руки цепляли его плащ, старались схватить за ноги, утащить с собой. Он отбивался, наступал на выгнутые в агонии конечности, пинал, рубил любого, кто вставал на пути. Он был в ужасе, во многом от ора вокруг. "Это он! Это сделал он!"
Неужели он сделал это?
Бруно стоял во тьме. Усталый, окровавленный. Он едва мог поднять меч. Хотя, какой ещё меч? Жалкий обломок привычного двуручника был в его руках. К нему что-то тянулось. Холодное, жуткое, огромное. Он слышал это, оно было рядом, вокруг, везде. Хлюпало по влажной земле, касалось его, ощупывало. Он знал, сейчас тварь не будет нападать. Не стоит дёргаться. Лучше стоять и ждать. Потому что он измотан. И пока существо вокруг лишь играет, лишь проверяет его, нужно терпеть, хоть от ужаса и омерзения хочется блевать. Но когда оно кинется на него, Бруно должно хватить сил нанести удар обломком острой железяки...
Нужно ли сопротивляться, когда нет сил?
Все очнулись одновременно. Темнота. Холодно очень. Эхо от шума расходится вокруг. Вы видите лишь плохо различимые силуэты друг-друга и слабо понимаете что происходит. Похоже какой-то огромный зал или скорее даже пещера. Не видно стен, и потолок где-то очень высоко. Вокруг явно много пространства.
Пахнет гарью и кровью. А ещё влажно, где-то недалеко плещется вода.
Кошмарно хочется пить. Хочется есть. Все кости болят, всё болит.