- Еб@ться-улыбаться!
Выдал охреневший Фист, видя как Крыс, выбравшийся из багажника, рванул к переднему сидению и в два счета расписал седовласому горляк. Нет, конечно, вся эта мозгомойка и ему была не по нраву, но это ж просто беспредел! Ладно Фист ему предъяву вывесил, да еще и по чану выдал для науки - лично для него косяк был закрыт или, по крайней мере, наказан. Но чтобы вот так втихую мокрушничать вырубленного... Видимо, не судьба была им с Крысом кентачить. Потому что уж чего-чего, а подобного беспредела Фист ни в ком не уважал.
Да еще и гордый сын Кавказа повел себя как последнее ссыкло, включив съебатора и оставляя Фиста в машине одного. Ситуевина, прямо скажем, анекдотческая - в чужой тачке, со свежим жмуром на переднем сидении и парой несвежих в багаже. Куда ехать - неизвестно, кому звонить - тоже. В общем, влип, как говорят на зоне, "в непонятное". Но делать что-то было надо, какой бы хреновой ситуация не была. И в первую очередь, надо было что-то решать с Верминовым.
К счастью, борцуха хлопнуть дверью не удосужился, и Фист выбрался без проблем. Вышел, остановившись в шаге от Верминова, продолжавшего беспорядочно колотить уже бездыханное тело. Посмотрел на него, словно решая про себя нелегкую моральную дилемму. С одной стороны, Крыс за него впрягался, и он сам ответил ему тем же. Да и быть насильно взятым за мозги и управляемым чужой волей - это по сути, даже страшнее, чем быть "опущенным". Даже там у тебя остается хоть какой-то выбор.
С другой стороны, Верминов, который Крыс, уже был ему должен. Точно так же, как и тот безымянный "вампир" - за спасение собственной задницы в маршрутке. И сейчас, вместо того, чтобы признать долги закрытыми и оставить его разбираться со своими проблемами в одиночестве, Фист впрягся за него и настучал по чану непосредственному виновнику. А вместо того, чтобы поблагодарить спасителя, свалив как можно быстрее, Крыс решил оторваться на беззащитном, по факту, неслабо так Фиста прокинув. Впоротый им косяк вполне мог перекрыть для Сергея пока что единственную видимую возможность найти союзника для спасения Риты.
Впрочем, воспоминание о Рите, которая сейчас находилась в плену, решило проблему морального выбора окончательно и бесповоротно. Он должен был спасти ее, во что бы то ни стало. И если ради ее жизни придется пожертвовать, в принципе, левым для нее бомжом, то пусть так и будет. Он должен сделать все, что сможет.
Поэтому Фист не стал предупреждать "крысиного короля" или как-то пытаться объяснить ему ситуацию. Он просто сжал кулаки, одетые в тонкие перчатки (специально брал, чтобы нигде "пальцев" не оставить), и обрушил их на спину и загривок бомжа.