На месте происшествия Максима Ивановича удерживало вовсе не обостренное чувство гражданской ответственности, а понимание того, как работают мозги у сотрудников органов:
Избегаешь полиции – значит,есть что скрывать, значит подозреваемый;
Скрылся с места происшествия – значит точно преступник.
Гораздо безопаснее – записаться в свидетели/пострадавшие. Конечно, известны случаи, когда поимка настоящих преступников затруднена, а «висяк» на кого-то спихнуть нужно, и свидетель превращается в обвиняемого, но в данном конкретном случае опасаться нечего: преступления как такового нет (водителя убила молния/короткое замыкание/ДТП, но никак не пара пожилых людей с заднего сиденья), обвиняемого искать не нужно.
Ну и опять же: ворон ворону глаз не выклюет – Тимофеев был уверен, что его связей хватит, чтобы прикрыть их с дядей от маловероятных претензий органов.
Поэтому, мягко прервав дядю, он представился и начал докладывать сухими, казенными формулировками:
- Маршрутное такси двигалось в направлении Москвы, мы были пассажирами;
- Водитель нарушал скоростной режим, возможно, проехал на запрещающий сигнал светофора;
- В автомобиль ударила молния или произошло короткое замыкание в электросистеме, конкретнее не могу сказать, не специалист;
- Водитель, вероятно, потерял сознание, так что одному из пассажиров, сидевших впереди, пришлось перехватить управление и остановить маршрутку;
- После остановки в салоне ощутимо запахло горелым, пассажиры посчитали это признаком пожара и начали эвакуироваться через предназначенные для этого выходы (основную и заднюю двери, окно);
- Кто-то из пассажиров вытащил водителя из машины, вероятно, намереваясь спасти его от пожара или оказать первую помощь;
- Кто это был, мы не разглядели, т.к. находились с другой стороны машины;
- Мы вызвали МЧС и остались дожидаться их приезда, остальные пассажиры направились по своим делами. Ни с кем из них я не знаком.
Вот и всё: ровно то, что нужно знать гибддшнику, практически чистая правда и никаких лишних упоминаний о крысобомжах и летающих девушках.