Из темноты вас вырывает белое бесшумное мерцание огромного экрана.
Мертвый канал. Помехи.
Это единственный источник света здесь. Висит на одной из стен, свечение его обрисовывает небольшую квадратную комнату, в центре которой – полукруг кожаного дивана, на котором – вы. Пять человек, осознавших себя здесь и сейчас. Не знакомы друг другу – никто и никому. Мертвенного света хватает, чтобы различить черты лиц друг друга, чтобы понять, что стены здесь выкрашены шершавой белой краской, чтобы заметить невысокий столик с пультом на нем (вот же он, центр комнаты), чтобы, оглядевшись, разобрать, что в противоположной от экрана стене – дверь, а окон здесь нет.
Не холодно и не жарко. Ничего не болит. Ничего не пропало ни из словарного запаса, ни из общечеловеческих понятий. А толку? Не к чему приложить слова и мысленные конструкты. Ничего не вспоминается. Что было до этого места? Темно. Посмотреть в эту темноту так же невозможно, как заглянуть движением глазного яблока в собственный череп.