Питер не сразу ощутил в азарте возможного боя, и встречи с сильным врагом, что что-то переменилось. Азарт, желание достичь цели, желание действовать как-то стали уходить. Как вода из дырявого ведра в сухой песок... Внезапно и отрезвляюще. И как то самое ведро, Питер вдруг ощутил себя пустым. Он огляделся... Что они делают? Как дикие звери гонятся за чем-то, за кем-то. Ведь понятно, что ситуация не для них. Судя по всему тут не одинокий Гару ставший служить вирму, а целая стая. А кто они такие? Вчерашние щенки, сброд молодой. Каждый делает, что хочет. Вместо того, чтобы приложить хвосту, один валит облезлоухую. Второй играет в миротворца во время сражения... Какой-то щенок под ногами путается. театр абсурда, а не стая. Тут нужно звать старших, придут зачистят, после этого разберутся, кто прав, а кто виноват...
Кроме этого тихого раздражения на своих спутников, было что-то еще. Было воспоминание того несчастного ребенка, которого они заперли в доме. Бедная девочка, она ведь и мать потеряла... И страшно наверное ей было безумно, одной в лесу, в доме, рядом с существом от которого на инстинктивном уровне веяло смертельной угрозой. А эта тварь убила ее мать... Проткнула руку кинжалом и оставила ее там умирать. Одну в темноте, с осознанием, что никто за ней не придет, никто не спасет. Питер представил себе, что на месте этого ребенка там могла оказаться его младшая сестра. Его аж передернуло от этой мысли. Это реально по человечески бесило. Этого урода нужно пристрелить, как бешенную псину и сжечь, чтобы не заражала все вокруг своей смердящей тушей!
- Сиди тут, притащат ее скоро, живая она нужна, чтобы всех этих тварей отыскать. - зарычал на хитреца Питер.
Если началась фраза как-то не очень убедительно, то закончилась она с явной агрессией исходящей не от самого парня, а скорее от его волка.