Барбаросса будто окаменел в своем наблюдательном гнезде, завидев наконец орочьи летающие машины. Коварство еретиков даже заслуживало уважения, но в гораздо большей степени и презрения. Отринувшие свет Императора подонки могли лишь такими подлыми методами вести войну, и это было будто бы справедливо: лишь верным сынам своим Он дарует силы принимать удар грудью.
Однако сейчас Уильяму очень хотелось уйти от удара, не подставляя грудь поганым ксеносам, против которых Огнерожденные в нынешнем положении не могли сделать почти ничего. Бежать, рассеявшись в лабиринте каньонов, обрекая полк на уничтожение, но давая мизерный позорный шанс на выживание каждого в отдельности. Как ни стыдно было признавать, но такая мысль мелькнула в голове комиссара. Мелькнула и тут же испарилась, неспособная ужиться в голове настоящего воспитанника Сколы Прогенум.
- Хортонес, прикройтесь дымом, чем угодно, в воздух не палите вообще, - прозвучал в хаосе паники на общем канале удивительно спокойный голос Барбароссы. - Мы попробуем огнем из всех пушек отвлечь авиацию на себя, устроим натурально салют по возможности, уведем в каньоны подальше. А вы пока закончите саперные работы и поищете укрытия. Передай по цепочке, через полминуты только наши лазеры должны привлекать их внимание. Как понял? - и, уже переключившись на командную узкую частоту, обратился к авангарду: - Десятое отделение, готовиться к маневру. Реймар, вдарь по ним из пушки погромче. Пусть приметят нас.