Сопровождаемая болезненными ощущениями ушибленного пальца на ноге, которой она споткнулась не то о булыжник, не то о неприметный бордюр, Селестия стиснула зубы от жгучей боли и полетела в колючие кусты, только ворох юбок и взлетел в воздухе, оказавшись самой грациозной частью этого движения. Нежная ткань плавно опускалась, пока бедная девочка только и надеялась, что успеет продраться вперед. Звуки сражения шлейфом сопровождали ее.
Розы, рассыпав лепестки вокруг, примятые девушкой, посылали свой прощальный поцелуй миру, источая дивный аромат. А сознание Селестии рисовало ужасные картины... еще немного, еще чуть-чуть и ее растопчут так же, как только что она растоптала эти розы... И она будет перед ними беззащитна так же, как были не способны хоть чем-то себе помочь эти умирающие цветы...
Слезы покатились по ее щекам, пока она пыталась выбраться из кустов. От страха, что сжимал сердце, от невыносимой боли, терзающей ее тело, от жгучих царапин, что оставили отметины на нежной коже ее ног, от невыносимого чувства вины, ведь Селестия так любила природу, а сейчас так обидела ее.
Кажется, душа ее застыла в этом мгновении, будучи полностью поглощена пучиной его страстей. Но пока скорбящая и напуганная душа изливала свои слезы, практичный ум упрямо пытался спастись.
Не обращая внимания на слезы, она продиралась, стремилась вперед... и поняла, что никто ей не помогает... Впрочем, как и не мешает.
- Лаура! Марго! - крикнула она. - Скорее же!
Эдрик... прости, Эдрик... я не знаю, чем тебе может помочь такая неопытная дурочка, как я...
Выбравшись, наконец, из цепкий объятий терна, в ловушке которых ей изрядно пришлось повозиться, Селестия плюхнулась вперед плашмя, едва успев подставить локти, дабы не изуродовать свое лицо. Пыль от насыпи дорожек попала в ноздри, глаза и осела на влажных щеках.
Все ее тело ужасно ныло, глаза жгло, пусть и парочка мелких песчинок, но до чего же они сейчас были некстати! Никогда еще телу Селестии не приходилось проделывать что-либо подобное... да и вообще бывать в похожей ситуации. Мигом встав на четвереньки, она попыталась прислушаться, что происходит, не лезет ли кто за нею, не шурша юбками, заодно усердно протирая глаза. Благо, еще никто не лез. Тихонько чихнув, девушка часто моргая и пытаясь хоть что-то различить и увидеть, искала свой веер, шаря руками по земле. У нее появилась призрачная надежда помочь Эдрику и свои нерадивым служанкам, которые явно не последовали за нею. Опахало валялось неподалеку. Схватив его, девушка проползла чуть вперед, насколько могла тихо, дабы поравняться со сражающимися. На слух шум возни мужчин должен был заглушить ее приближение. Быстро, но осторожно развернув веер до конца, она стала нагребать на него дорожную насыпь. Затем подняла веер за ручку, сбросила лишниее, чтобы вес не сломал опахало, резко привстала и дернула им, швыряя камни и песок в сторону сражающихся. К сожалению, лишить Эдрика этой незавидной участи, она не могла. Но это хоть что-то, чем она сейчас смогла бы помочь. После этого девушка мигом присела, прячась за кустов, как за стеной, хоть и не очень надежной, и стала нагребать новую порцию.