Тянутся минуты, неумолимо приближая действо к финалу. Кровавому, полному бурных восторгов и облегчения. Почему?.. Почему в человеческих душах столько глубинного зла, что они безбоязненно демонстрируют очередными недобрыми поступками? Эви было действительно трудно понять тех, чья жизнь основывалась на лицемерии и ненависти, тех, кто в исполнении своих мелочных желаний не видел вокруг себя то прекрасное, что существует в этом мире. Сейчас, вслушиваясь в одобрительные оклики толпы, всматриваясь в застывшие злые улыбки, Эви думала о том, что единственный человек, который действительно разделял её взгляды, безвозвратно ушёл. И она осталась совершенно одна – в толпе незнакомых алчных людей, что отводили душу на несчастной девушке, которая, вероятно, давно раскаялась в собственных поступках.
…Дождь неприятно холодил кожу, застывая на ней крошечными каплями. Эви поёжилась, спрятав руки в ткани плаща. Взгляд её блуждал по мостовой, наблюдая, как темнеет от влаги камень и заполняются водой мелкие трещины, как нетерпеливо переминаются с ноги на ногу близстоящие свидетели казни. До неё доносился их приглушённый шёпот, и девушка едва подавила в себе желание закрыть уши руками и не слышать эти полные отвращения и злобы речи.
Но, словно по её желанию, всё стихло. Глашатай закончил свою речь, но продолжения не следовало: не слышался свист рассекающей воздух стали и следующего за ним глухого удара, не слышался характерный стук о пол помоста и одобрительного восклицания собравшейся толпы. Совершенно неожиданно на площади стало слишком тихо.
Какое-то время Эви не поднимала головы. Боялась, что взгляд выхватит из несостоявшейся сцены именно ту картину, видеть которую она не хотела совсем. Но время шло, утекали драгоценные секунды, а перед собором Единого было по-прежнему тихо. Но вот позади раздались звуки многочисленных шагов, словно толпа начала молча и послушно передвигаться в сторону. Не выдержала девушка и обернулась, почувствовав на себе остро чужой взгляд.
- Тебе нужна помощь.
Мужчина в чёрном плаще. Он смотрел прямо на неё и разговаривал с ней. Растущее удивление сменилось любопытством, смешанным со страхом; словно нашли её самую большую слабость. Но не могла Эви ничего ответить. Не знала, как правильно среагировать на его слова. Совершенно незнакомый ей человек, по всей видимости, маг, сразу почувствовал, что в ней живёт дар, совладать с которым у неё не было сил. Но… разве сейчас время и место для каких-либо вопросов?
Наверное, он это тоже понял. Или потерял к ней интерес. Или ушёл от заведомых ответов ради того дела, с которым действительно явился на эту площадь.
- Сегодня не будет пролита кровь невиновных, Крауц. Игры давно закончились, старый приятель.
Эви ощутила, как кожа рук покрывается мурашками, а тело начинает бить слабый озноб. Взгляд, направленный на рыжеволосую девушку, перемещается на мужчину, что всё это время стоял позади короля и теперь вышел вперёд. На лице его выражение скорби, но, как показалось Эви, мнимой.
- Мне очень жаль, Элтон. Я понимаю тебя. Необходимость отнять жизнь у этой девушки не вызывает во мне ничего, кроме глубочайшей печали. Но она - изменница. Она покушалась на жизнь короля, а, в последствии, и на мою. Законы военного времени предельно ясны, старый друг. Другого выхода нет.
Девушка стала невольной свидетельницей весьма драматичного и, вероятно, пагубного для неё самой и многих окружающих момента. Обстановка накалялась с каждой секундой, стража нервно сжимала в руках оружие. На площадь, с примыкающей улицы, бесшумно ступили воины в зелёных плащах, без каких-либо опознавательных знаков и символов.
Гнетущая сцена казни стремительно перерастала в открытое противостояние. А в душе белокурой девушки происходила настоящая буря чувств, до которых, конечно, никому кроме неё самой не было дело.