Девушка продолжала идти по направлению, как она думала, окраины. Надеялась найти пристанище, надеялась найти кого-то, кто ещё не успел уехать из города и собирался это сделать... Но Эредин был полон одиночества. Серый, практически безлюдный. Сквозь забитые доски на окнах иногда проглядывает участок пыльного стекла, и в нём отражается солнце - желтоватое и столь же безрадостно-тусклое. Большинство табличек, на которые с надеждой обращала внимание девушка, давно потемнели и запылились, где-то висели на одном лишь крючке, а где-то и вовсе валялись возле негостеприимно запертой двери. Немногочисленные прохожие, что встречались ей по дороге, со странным отчуждением смотрели на девушку в грязном платье; никто не отвечал на её просьбы, и она перестала спрашивать. Просто шла вперёд, надеясь, что дорога приведёт её куда-нибудь, где можно отдохнуть и прийти в себя...
Она вспомнила, как любила путешествовать по городам, в которые они с Джеком заезжали. Изучала, искала такие улицы и площади, где были большие скопления людей. А потом, после выступлений, когда у неё оставалось немного свободного времени перед тем, как они покинут этот город, она прогуливалась по нему, зачастую запутываясь в паутине переплетённых улиц и бульваров и так же легко находя дорогу назад. В то время, как Джек развлекался в очередном баре...
Несколько месяцев назад она была здесь. Была в Эредине. И вспоминала с грустью, что не успела как следует изучить этот город. Жалела потому, что не могла сориентироваться сейчас, когда ей это было жизненно необходимо. Она чувствовала себя ребёнком, который потерялся в незнакомом месте...
Но даже недолго пробыв в Эредине тогда, она совершенно не узнавала его сейчас. Живой, полный человеческой энергией, амбициями, сейчас он являл собой скелет того живого существа, коим являлся раньше. Чума завладела городом, оставив на нём глубокие шрамы, которые даже после войны не затянутся сразу.
Холодно. Это утро выдалось особенно холодным. Эви куталась в столь же грязный, как и платье, дорожный плащ, но и он не спасал. Она поняла, что начинает сильно замерзать. Ноги едва идут. Хотелось плюнуть на всё и сесть на ближайшую скамью или лестницу, упиваясь собственной болью и слабостью, и лишь что-то глубоко внутри мешало ей сдаться. Ведь не для того Джек пожертвовал собой, чтобы его дар пропал здесь и сейчас впустую...
Стоило ей подумать об этом, как пришло оно. Тепло разлилось по телу, она ощутила, как нечто невидимое и неосязаемое заботливо укутывает тело. А после того змейки энергии, что вились вокруг неё и жаждали найти выход её силам, растворились и запечатались в ней. Магия уснула, уступая главенство своей обладательнице, и Эви лишь облегчённо вздохнула; ей удалось удержать эту необузданную силу и, как она надеялась, приручить её. Хотя бы на время.
...Через несколько минут - или часов? Эви совсем забыла о времени - девушка вышла к небольшой площади. Здесь было гораздо многолюднее, чем на всех остальных улицах. Лица жителей были направлены вперёд. Нахмуренные, озлобленные, они смотрели на что-то впереди себя, и Эви заинтересовалась. Маленький рост не позволял ей увидеть всю картину, но даже отсюда она различила нескольких людей, что стояли на помосте перед толпой. Алые одежды, стражники, человек в маске... Эви почувствовала, как учащённо забился пульс, и ноги сами понесли её дальше. Пробираясь сквозь толпу, она пыталась разглядеть этих людей получше, но, едва достигнув начала, остановилась. Её глаза упали на фигуру в потрёпанном платье и рыжие волосы, что упали на пол помоста. Из-за опущенной головы невозможно было рассмотреть лица незнакомки, но Эви словно точно знала, какое на нём выражение, и какая боль скрывается в глубине глаз обречённой на смерть.
Глашатай начинает зачитывать приказ, шум толпы умолкает. Только сейчас Эви осознаёт, что в действительно происходит и кто эта девушка. Изменница.
Эви стоит и смотрит, не в силах отвести глаз. Почему-то в этот момент ей было абсолютно всё равно, кто стоит на помосте - пусть и сам король и первые люди в королевстве. Её заботила лишь одна жизнь. Что сейчас оборвётся.
...Голубые глаза Сары смотрят в потолок; пустые, безжизненные. Обездвиженное тело распластано на полу. И не поднимается от дыханья грудь, не чувствуется исходящее изо рта тепло...
Ещё один раз. Она должна увидеть чужую смерть ещё один раз.
Внутри неё растёт и зреет протест. И сомнения. К сожалению - или к счастью? - она была из тех людей, что в первую очередь ценит жизнь и наказание через лишение жизни было для неё сплошной дикостью. Джек... если бы ты был здесь, что бы ты сделал? Смог ли смотреть на убийство? Стоять и бездействовать?.. Что бы не сделала эта девушка, она не достойна такой участи.
Но, Эви... Ты ничего не сделаешь. На её убийство есть воля короля, и все бумаги подписаны его рукой. Сам король принял такое решение, и ты будешь его оспаривать? Нет. Ты будешь стоять и смотреть на то, как совершается очередное убийство. Хуже и быть не может.
К концу речи глашатая Эви опускает голову и смотрит на каменную мостовую, ощущая, как сильно стучит сердце в груди. Она не будет смотреть. Смотреть на это её не заставят.