Сила. Могущество. Власть.
Их получают те, кто достоин. Те, кто прогрызает себе путь на место под солнцем. Или те, кто настолько удачлив, что рождён под счастливой звездой. В руках их – то, к чему стремятся многие, чего жаждут. Эти люди… правители, их приближённые, богачи. Деньги способны на многое, деньги способны купить чужую жизнь. Но, верно, природа предусмотрела иной путь получения власти – самый естественный, первородный.
Магия.
Она струилась в жилах, густая и лёгкая, смешиваясь с кровью, впитываясь в тело. Неосязаемая и невидимая никем, кроме неё самой. Эви… Могла ли ты вообразить, что когда-нибудь будешь обладать подобной силой? Мир перед тобой приобрёл совершенно иные краски, тебе подвластно многое.
Всё… Это и дар, и проклятье. Что делать с такой мощью? Как её использовать?..
Никак. Эви никак её не использовала. Она боялась. Внутри неё притаился страх, внутри неё жила другая Эви – маленькая, боязливая, она сжалась в комок и наблюдала за этой пульсирующей субстанцией, что медленно, но верно овладевала её собственным телом. Плескалась, переливалась, извивалась змеёй вокруг неё.
Задушит……Эви брела по грязным улицам неизвестного города, и с каждой минутой образ Джека испарялся из головы, вытесненный другими мыслями; о том, где она оказалась и что делать теперь. Девушка шла, перешагивая через дурно пахнущие трупы, зажимая нос и стараясь не вдыхать этот сладковато-удушливый запах разложения. Не получалось. Через какое-то время она к нему даже привыкла.
Город. Умирающий. Серый. Мёртвый, как и брошенные прямо на его улицах трупы. По обе стороны от неё раскинулись невысокие дома, выстроившиеся плотным рядом вдоль мостовой. Их окружали заборы и ограждения, за которыми, как думала Эви, когда-то резвились дети, а на верёвках сохло чистое, свежее бельё. Когда-то…
Эви удалось остановить прохожего и спросить о собственном местоположении. Но, кажется, отвечать он не горел желанием – буркнул только название города и ушёл, оставив девушку. Но даже после того, как тот скрылся из виду, она продолжала стоять на месте, в смятении и изумлении. Эредин?.. Неужели это Эредин? Тот самый, который они посещали с Харпером несколько месяцев назад?..
Девушка по-новому взглянула на город, на дома, на его улицы. На её лице читалось изумление. Она не узнала его под гнётом ворвавшейся в него чумы. Странно. И страшно. Осознавать то, что некогда цветущий Эредин пал от рук неизлечимой болезни, о которой ещё недавно никто и не знал…
- Дамы и господа! Мы украдём лишь минуту вашего драгоценного времени!..
Одна из площадей Эредина кипела и бурлила, словно бурный поток. Звуки шагов звонко отдавались эхом от каменной мостовой, и бесконечные разговоры и чужие крики оживляли эту часть города. Торговцы и простые горожане, все были вовлечены в одно действо, что прервалось звонким призывом молодой златовласой девушки. Её яркий наряд привлекал взгляд, как и её искусное обращение с обручем. Разноцветное кольцо крутилось вокруг её рук, ног, талии, шеи, игриво и легко вертясь с места на место, танцуя и взлетая вверх. Но это представление было лишь разогревом публики: главным действующим лицом был маг, что всё это время стоял чуть поодаль. И, как только перед парочкой иллюзионистов было собрано достаточное количество зрителей, он выступил вперёд, и началось Оно. Волшебство, ради которого стоило остановиться, забыв о делах…
Эви, раскрасневшаяся, сбивчиво дыша, отошла в сторону, к их небольшому фургону, который она купила, чтобы таскать собственный реквизит. Джек, конечно, был против, но когда понял, что на собственной карете передвигаться проще, перестал поднимать эту тему.
С улыбкой она наблюдала за лицами людей, что, раскрыв рты, следили за порождением фантазии мага. Так забавно было каждый раз видеть одно и то же выражение – удивления и радости. Во всех городах и поселениях люди разные, но объединяло их всегда одно – общий восторг.
Тут она обратила внимание на мальчишку, что стоял поблизости от неё и, скрестив руки, с ухмылкой наблюдал за иллюзионистом. В другой раз, может быть, Эви и не обратила бы на него внимание, но её заинтересовало, с каким выражением лица он наблюдал представление.
- Я вижу на вашим лице скепсис и неверие, юноша, - обратилась, подойдя к нему, девушка. – Отчего же?
Мальчик, казалось, только сейчас обратил на неё внимание. Хмыкнул.
- Да потому, что всё это ерунда. Вы развлекаете людей ради какой-то минуты славы. Но ведь всё это – овации, восхищение – оно длится лишь первые мгновения. А потом люди вновь возвращаются к своим проблемам. К чему вам это?
Эви нахмурилась, не ожидая подобных соображений от ребёнка.
- Ну… Дарить людям радость – это наша профессия. Я думаю, вы не правы, полагая, что наши выступления не имеют никакого эффекта. У зрителей, например, повышается настроение…
- И только?
- И потом люди вспоминают о чуде, что они когда-то видели. Когда-нибудь, когда им очень тоскливо…
- Чуде? – мальчик едва ли не прыснул со смеху. – Обычная магия.
- О! Обычная? – Эви даже разозлилась за Джека. – Это сложно – управлять мельчайшими частицами…
- Да знаю я. И всё равно – ерунда всё это.
Стало грустно.
Вот он, тот самый момент, когда можно было вспомнить о магическом «чуде», стоя посреди сплошного хаоса, поля сражения жизни и смерти…
Маленький, умный скептик. Конечно, эти чудеса не принесут ничего, кроме минутного восторга. И сейчас, вспоминая, как Эви выступала посреди площади этого города, вспоминая все завораживающие иллюзии, она не могла бы с уверенностью сказать, что ей становилось легче. Наоборот, прошлое как-то давило. Осознанием того, что утекло. Осознанием того, насколько всё плохо сейчас…
Мальчик. Что с ним стало? Валяется ли его тело, подобно всем умершим от чумы, где-то на холодных и грязных улицах Эредина? Или он жив и поступил умно, сбежав отсюда вместе с семьёй?..
Магия по-прежнему жгла изнутри, норовя выплеснуться наружу. Эви это беспокоило – она сдерживала в себе эти растущие силы, не давая им выхода. И главное, не понимая, что с ними делать. Будь в её силах перемещаться так же легко, как это сделал Джек… Она было бы уже далеко отсюда. Но отчего-то рисковать Эви не хотела. Не хотела обращаться к магии.
Наконец, она сошла с места и пошла, уже более уверенно. Грязь на её платье засохла, юбка затвердела, и больше всего на свете Эви хотела всё это смыть. Она направлялась куда-то в противоположную сторону города, пытаясь вспомнить, где находится таверна и ища любые другие таблички над дверьми домов. Её надежда может быть напрасной, но… вдруг? Вдруг какое-то заведение ещё работает и её примут?.. Денег у неё с собой не было, но, может, она отплатит им какой-нибудь мелкой бытовой работой… Ей нужно помыться. Ей нужно отстирать грязь. И хотя бы какую-то крышу над головой на ночь. А потом… потом она постарается уехать отсюда. Вместе с каким-нибудь очередным беглецом.