"Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо: улицы,- продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью. И когда стоки будут окончательно забиты,- вся эта мразь начнет тонуть. Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: "Спаси нас!". Но я прошепчу: "Нет". Теперь весь мир стоит на краю, глядя вниз в чертово пекло. Все эти либералы, интеллектуалы, сладкоголосые болтуны, И отчего-то вдруг никто не знает, что сказать. Подо мной этот ужасный город,- он вопит как скотобойня полная умственно-отсталых детей, а ночь воняет блудом и нечистой совестью..."
С тяжелым выдохом, спустя минуту, грозившим перерасти в крик, Томас оторвал голову от подушки. Ткань была мокрая от холодного пота, что немилосердно струился по вискам и спине - чертовы кошмары могли доконать кого угодно, даже видавшего виды, Ваймса.
Лейтенанта Ваймса.
Не выдержав, молодой офицер, рывком оторвался от кровати, отгоняя остатки дурного сна и садясь за стол. Недописанный рапорт, один из, наверное, десятка и стопка не вскрытых даже писем. Раскурив размоченный жмых морка, что уже не зельем, а смолой, использовался второй раз и не приносил должного облегчения, а лишь отгонял кошмары и "пропажи", Ваймс принялся за работу.
Тонкое и острое лезвие кинжала срезает сургучную печать Торговой Гильдии, освобождая дорогой пергамент и глупые слова: "Уважаемы лейтенант Ваймс, поздравляем Вас с повышением и доводим до Вашего сведения...бла-бла-бла...обязаны поспособствовать...бла-бла-бла...пропал член гильдии Оливер Горсмиш, мастер тканей и ковров"
Томас почесал голову и хмыкнул. Старый пройдоха Оливер "пропал без вести" ещё позавчера, закрыв лавку и покинув Эредин на рассвете.
"Наверняка, оставил неоплаченные долги в конторе, проныра".
Быстрый штамп резолюции, щедрая порция чернил падает на дорогую бумагу, подтверждая должность владельца, а буквы, все ещё кривые с недавнего сна, пишут отрезвляющее послание, сообщая нелицеприятную правду.
Ещё три подобных письма от разных Гильдий: пропал, должен, не выходит на работу. Каменщик, бард, алхимик. Мертв, заражен, сбежал.
Следующее письмо из Центрального Управления, канцелярии Торнса. Ваймс унял дрожь в руках - предыдущее подобное письмо, снабженное печать о секретности содержимого, поведала новоиспеченному лейтенанту о попытке вторжения Атроднаских войск - безуспешной, но явно, не последней.
В этом же, Томас прочитал всего лишь одобрение его рапортов о присвоении внеочередного звания Сэму и повышения оклада для ветеранов. Ваймс улыбнулся - очевидные прелести нового статуса приятно грели душу, но не стоило забывать и о себе: его спасительная травушка, морк, частенько употребляемый, в поисках забытья и спокойствия, посреди всей этой грязи, нынче густо замешанной на крови - почти иссяк.
Этот момент морка, требовал особого контроля: достав чистый лист, Том принялся писать для Сэма личный приказ:
" Сержант! Поздравляю с повышением и поручаю Вам , в тайном порядке, отыскать Волана по кличке Дурман, что, как вы знаете, является внедренным продавцом морка и прочих опиатов, и установить за ним скрытное наблюдение. Разрешаю произвести контрольную закупку на 3 золотых. Получить ден. средства, в канцелярии, сославшись на мое имя. Ваймс."
Оформив надлежащим образом бюрократическую сторону вопроса, Томас стал чуть спокойнее, да и незаметно для него, минуло почти полтора часа: сон снова приглашал в свои обьятия, так и быть, обещая не пугать странными видениями, присовокупленными очень верными словами...
"Улицы - сточные канавы, а канавы залиты кровью...До чего же верно подмечено, черт его раздери!" - думал Ваймс, пытаясь занять комфортное положение для сна.
В этот день Ваймс должен был лично проверять успехи приданного ему подразделения: новые рекруты, под началом "старой гвардии", занимались весьма продуктивно, разучивая нетипичные для стражи построения и способы строевого наступления, но честолюбие Томаса и те взгляды, коими одарили их Алые Плащи...Ваймс поклялся себе, что к смотру его люди будут обучены ничуть не хуже регулярных соединений, а может и лучше.
Плац был залит солнечным светом, бликами игравшем на доспехах и шлемах бойцов. Второй час они заучивали "пехотную" атаку с перестроением шеренг, что так успешно проявила себя совсем недавно на бунтующих улицах Эредина. Ваймс ходил между шеренг, подбадривая ехидными комментариями и советуя, как избегать ошибок.
Несмотря на постоянный контроль, в его голове прочно жили две мысли: когда Сэм прибудет с докладом и кому можно верить, в сложившейся ситуации, готовящегося, уже военного переворота - "птички" напели ему о том, что его новый покровитель - не в ладах с нынешней верхушкой знати. Вкупе с его словами, что были сказаны Ваймсу - поведение и возможные замаслы трактовать двояка было весьма проблематично: зрел заговор, переворот, путч, бунт - как угодно. Конечно, в перевороте можно было найти не мало выгодных возможностей, но в совокупности с Имперским вторжением, что прямо сейчас набирало обороты, всё это играло новыми красками: новая метла метет по новому и глупо было бы ожидать, что простое мясо и пешек, вроде Томаса, новые хозяева не пустят в расход при первой возможности или даже сразу.
Грустные и тревожные мысли снедали Ваймса, а "лечебного" морка, что поспособствовал бы, помог упорядочить всю эту мешанину чужих планов и паутину интриг - не было. В воротах казарменного двора показался взволнованный Сэм. Найдя глазами Ваймса, он устремился к нему.
- Лейтенант, сэр, - Том раздраженно махнул рукой, мол, "давай уже", - вообщем, нашел я нашего Волана - только менее живым, чем при прошлой нашей встрече.
- Бери двух бойцов, пойдем покажешь...
...А Том стоял и смотрел на Волана, его поставщика, который безжизненно лежал в одном из переулков на куче трупов, негласном кладбище жертв уходящей чумы. "Внедренный в ряды преступной группы лиц", по легенде, которую оформил для него Ваймс, Волан "радовал" лейтенанта своим перерезанным от уха до уха горлом и очевидным отсутствием свежих поставок. Вся цепочка сбыта, товар которой, так долго служил Ваймсу успокоительным и бодрящим средством забытья, видимо, ушёл в другие руки, что было крайне печально, ведь возможности, что выпала при налете на, ещё тогда, неопытного Волана, который не успел подняться, "работая" обычным бегунком - могло и не представиться.
- Ещё один, лейтенант, - озвучил и без того очевидное Сэм, намекая, что можно отсюда и убираться.
- Да, конечно - дел полно. Жаль ублюдка, полезный малый...был. Ладно, топаем обратно в казарму, закончим с тренировками на сегодня, поможешь мне с этими охламонами.
Городская стража направилась к выходу из злосчастного переулка, что стал братской могилой для многих. Как сам Эрдин, рискует стать для всех остальных в весьма близкой перспективе.