Постройка из белого камня, на опушке соснового бора, стремительно приближалась, но эльф все равно нахлестывал лошадь, заставляя животное лететь галопом. Следопыт боялся, что образ башни растает, уйдет сквозь пальцы как очередная терзающая иллюзия, рождённая его сознанием. Просёлочная дорога, петлявшая между полей, стремительно мелькала под копытами лошади. У подножья башни, зоркий глаз Лесного Брата, заметил палаточный городок. Дым костров, снующие между палатками фигуры. Кто это…не может быть…Не уже спасшиеся собратья? Неужели, кто-то еще выжил в этой резне. Сердце эльфа бешено застучало, объятое пламенем. Быстрее еще быстрее. Если бы Исенгри́м верил в верховное божественное проведение, сейчас он бы молился всем богам и абстрактным сущностям, да хоть самому Единому, почитаемому людьми. Только бы его догадка подтвердилась. Эльф заставил лошадь остановится лишь в нескольких метрах от входа. Животное задавлено захрипело и едва не встало на дыбы, чуть не сбросив незадачливого всадника и маленькую девочку. Но все к счастью обошлось. Эльф грациозно, словно лесной кот, спрыгнул с лошади, и что-то быстро зашептал животному на ухо, гладя по шее. Спасибо тебе. Сделала все. А теперь отдыхай. Бока кобылы перестали часто вздыматься, дыхание выровнялась, цель достигнута, ну а теперь заслуженный отдых. Новый хозяин очень ей доволен.
До острого слуха Исенгрйма доносились отголоски родной и знакомой речи. Он едва смог побороть в себе желания помчаться в палаточный лагерь. И все-таки это был не мираж. Они живы, кто из эльфов спасся! За все последние недели, эльф не был так счастлив как в этот день. Следопыт помог Мэри слезть с лошади и огляделся по сторонам. Белоснежные ступени, ведущие к массивным дверям – входу в башню, были совершенно пусты. Но вот одна из створок распахнулась и вниз, на встречу маленькому импровизированному отряду, сбежал мужчина. Совсем уже глубокий старик, но по его движениям можно понять, что он все еще здоров и крепок, а меч в его руке не дрогнет. Не человек. Полу эльф. Он остановился, не доходя нескольких метров и поприветствовал следопыта.
Если эльфы были Луной, то люди всего лишь её отражением на поверхности грязного заросшего пруда. Искаженным отражением кривого зеркала. Кем же тогда были полукровки? Как такой союз человека и эльфа в обще появился в этом мире. Они так похожи, так много взяли от своего бессмертного родителя. Но, можно ли назвать их равными настоящим эльфам. Или они извращённая пародия на совершенство, чье существование было ошибкой?
Страж Башни не понравился гордому следопыту. Его манера речи, и этот тон. В любой другой ситуации Исенгри́м почитал бы это личным оскорблением. Но, полукровка был прав. Настали воистину Темные времена. Времена, когда высшая раса этого мира должна унижаться и просить помощи. А если ты просишь помощи, проглоти свою гордость. Забудь её. Величие Древних навсегда осталось на развалинах Листа. Ничего уже не изменишь. Лицо Исенгри́ма, обратившись в застывшую маску скрывало, переполняющие его чувства. Он лишь приложил правую руку к сердцу и поклонился стражнику.
- Я…- эльф запнулся. Как сложно было произнести это. Его имя. Оно вызывало вихрь воспоминаний, кровавого и огненного водоворота, резни, фигуры Вождя и бегства, лишённого всякого смысла. Отчаяние и страх. - Исенгри́м аэн Каомхан Маха. Капитан пятого отряда Лесных Братьев, уничтоженного у стен Последней Крепости. Она…- следопыт кивнул в сторону девочки. – Дочь кузница из поселения людей Хэндистон. – название деревни эльф выговорил как-то ломано. – Теперь его больше нет.
Исенгрйм замолчал, колеблясь какое-то время, видно решение далось ему не легко.
- Я отправлюсь к своим собратьям. Но перед этим, я хотел бы встретиться с Хранителем. Я должен с ним поговорить.
Если его собраться здесь, Хранитель должно быть знает о надвигающейся Орде. О ужасном Вожде. Следопыт не скажет ему ничего нового. Но, если полукровки знают об опасности, почему они еще здесь? Неужели они собираются принять этот бой. Нет, кровь эльфов, даже такая порченая, не должна пролиться вновь.