Языки пламени плясали в костре. Вязкую, будто клей, тишину ночи изредка нарушали завывание прохладного осеннего ветерка, да треск горящего хвороста. Но ни песни цикад, ни криков ночных птиц не было слышно. Животные будто бежали из этих мест, спасаясь от какой-то неясной, но ощутимой на инстинктивном уровне угрозы. Путники расположились в небольшом редеющем лесочке. Эльф развел костер в овражке, поэтому дыма было мало и вряд ли кто-нибудь мог его заметить. Добротная гнедая лошадь, некогда принадлежащая таинственному следопыту с Севера, мирно щипала траву. Её уздечка была привязана к низкорослому деревцу. Девочка спала, сжалась комочком рядом у костра. Единственным удобством, было снятое с лошади седло, заменяющие подушку. На лице Мэри проглядывались еще не высохшие дорожки слез. Девочка постоянно плакала, её мир рухнул, но она пока еще не понимала этого. Она хотела вернуть туда, в разоренную деревушку Хэндистон, на краю мира. То, что дверь в славное и светлое прошлое для нее навсегда закрыта, она поймет потом. Вмести с этим знанием придет боль, которая навсегда поселится в её сердце. Исенгри́м сидел спиной к костру. Ему не хотелось спать. Его не отпускали мрачные мыли, образы прошлого, словно настойчивые призраки шли за ним по пятам. Даже истерики ребенка, не могли вывести его из этого состояния. Нет, эльф выполнял свое обещание, он заботился о ребенке, но делал это как-то отстранённо. Ну может быть эльф не мог заснуть еще и потому, что во время скачки он отбил себе весь зад. Все-таки он не был опытным наездником, да что там, ему в обще раньше не приходилось передвигаться верхом. Как он только не вылетел из седла, во время дикой скачки. Костер догорал. Эльф начал клевать носом. На какое-то мгновение лесному жителю показалось, что он провалился в сон. Когда он открыл глаза, на границе света и мрака, застыли тени. Они двигались медленно, обходя маленький лагерь по кругу, словно затухающий костер не пускал их дальше. Неописуемый ужас сковал Исенгри́ма, когда он разглядел лица ночных пришельцев. Это были эльфы. Бледные мертвецы с пустыми глазами. Он знал имя каждого из них. Эльф хотел кричать, хотел бежать прочь, но не проронил и звука. Тело не слушалось его. Костер затухал, мертвецы двигались все быстрее, все уверение, их движения начли перерастать в безумную пляску. Когтистые пальцы тянулись к следопыту, будто пытаясь втянуть его в свой страшный танец. Танцуй с нами эльф, это твоя судьба. Когда костер погас, исчезла последняя преграда сдерживающая морок. Сотни рук вцепились в эльфа. Он чувствовал, что умирает. Он чувствовал ледяное прикосновение смерти, будто само его существо рвется на лоскутки истончается и проваливается в вечное забвение. Страх не минуемый и окончательной смерти, казалось бы, никогда не был так силен. Безумный кошмар прекратился, когда эльф проснулся от первых лучей солнца. Роса покрыла его лохмотья, было ужасно холодно. После бегства из Хэндистона, каждая ночь превратилась для Исенгри́ма в испытание. Сон не переносил желаемого отдыха, лишь сильнее подрывал эльфа. Лесной Брат поднялся на ноги, растер затёкшие мышцы. Девочка все еще спала. Нехитрый комплекс упражнений, ментальных и физических, стал уже привычкой, отнял не больше тридцати минут. Эльф разбудил девочку, им нужно было продолжить свой путь.
Один раз они проезжали через деревню. Пустую и брошенную. Оставленные дома, пустыми глазницами окон пристально наблюдали за странниками, рискнувшими проехать здесь. Лошадь нервно била копытом, но эльф все же проверил несколько домов. На кроватях лежали разлагающиеся тела. Коса смерти прошла здесь собрав богатый урожай. Болезнь, эпидемия. Исенгри́м не собирался задерживаться там и секундой больше. Неизвестно, опасна ли эта болезнь для эльфов и как она распространяется. Эльф не рискнул заходить в другие поселения. Делал вынужденные крюки обходя их. Почему-то он не сомневался, что там, их ждет та же картина. Изредка на его пути встречались люди. Они не обращали внимание на него, он не обращал внимание на них. Дыхание войны ощущалось повсюду. Кроме брошенных деревень, Исенгриму приходилось проезжать и через кое-что другое. За версту воняющих магией пепелищ. Видимо маги людей доведены до отчаяния, они не знают, как победить болезнь и поэтому пытаются выжить её как гной каленым железом. Если нога гниет, её нужно отрезать, чтобы спасти жизнь больному. Видимо кто-то, руководясь подобными мыслями, взял на себя роль единоличного палача. Возможно это замедлит распространение болезни. Но подавляя симптомы, не устранишь причину их появления. Для королевств людей настали темные времена.
Редко встречались звери. Что бы выжить лесному жителю приходилось охотится, убивать других живых существ. Неважно, кто это был, лесная птица, кролик или полевка. Эльфу уже было все равно. Да и оголодавшая девочка, тоже не воротила носа. На постоянные рыдания нужны силы, тут уж без еды не как. Но помня о свирепствующей болезни эльф тщательно осматривал любое животное. Если оно чем-то настораживало его, Исенгри́м предпочитал не рисковать и выбрасывал его. В тот день им повезло. Попался кролик. Худющий правда, но есть можно. Лесной брат выпотрошил его и снял шкурку. В этот вечер он раскрыл маленькую тайну Мэри. Она подкармливала пса. Следопыт заметил его недавно и не как не мог понять, почему пес продолжает их преследовать и всегда находит их. Глупый человеческий детеныш. Он дает ей еду, она выбрасывает её подкармливая какую-то дохлую псину. Из эльфа чуть не вырвалась все злость тихо копившееся, со времени начала их совместного путешествия. Все эти крики, плачь, постоянные задержки. Если бы ни эта девчонка, он передвигался в два раза быстрее. Эльф был готов зарваться, но ярость его быстро утихла. Эта девочка, как и он сам потеряла свое место в мире. Она лишилась всего. Нет, он просто не мог срываться на нее. Если хочет кормить этого пса, то пусть. Черт с ними. Исенгри́м молча отдал свою часть ужина девочке, правда он при этом был мрачнее тучи.
Белая башня в конце концов выросла впереди.
То, что жаждал увидеть одинокий путник на протяжении последних недель в конце концов предстало перед глазами. Светлая Вежа. Мэри сидела на лошади, Исенгри́м шел пешком ведя кобылу за уздечку. Как примут его дальние родственники? Не люди и не эльфы, полукровки застрявшие казалась бы на границе двух различных миров. Кто знает…лучше варианта у него все рано не было.