Огромная площадь кишела людьми как одеяло клопами в самой худшей забегаловке. Сравнение, конечно, было отнюдь не лучшим, но это первое, что пришло Эви в голову. Вероятно потому, что девушка впервые за долгое время смогла хорошенько помыться в приличной гостинице и привести себя в порядок. Последние месяцы путешествия оказались слишком выматывающими, и дни, что они провели в дороге, были пропитаны сплошным негативом и расстройствами. Эви готова была признать, что вина за все ссоры лежала исключительно на ней, но у неё была на то причина.
Девушка вытащила из кармана юбки маленький портрет, что носила всегда с собой, и, не общая внимание на прохожих, поцеловала крошечное лицо, изображённое на нём. Ей было больно. Слишком больно, чтобы говорить об этом и слишком больно, чтобы не кричать. Разрываясь между работой и семьёй, она всё же выбрала работу и отложила своё возвращение. Но мысленно всегда находилась рядом с Ним. Думала о нём. Думала о странной хвори, что могла настигнуть и забрать его жизнь так же, как унесла жизни многих тысяч поданных Альянса. И каждый день она утешала себя тем, что Томми находится с семьёй, а они всегда в движении и могут просто объезжать особо опасные поселения. Это соломинка, за которую она хваталась, успокаивая себя.
Время идёт. Джек медлит.
Эви убирает портрет обратно в карман и внимательно следит за его лицом. Не время, чтобы предаваться своему горю. И в тот же момент - самое оно. Сейчас, стоя посреди многолюдной улицы, она ощущала себя как никогда одинокой. Вокруг неё кипела жизнь, сотни голосов роились вокруг неё плотным туманом, устилал мостовую ковёр из топота сотен ног. Каждый человек, что проходил мимо, был полностью поглощён своими проблемами, включён в какие-то разговоры, имел своё собственное настроение. Это был рой. Настоящий пчелиный рой. И каждая пчела, как в улье, имела свою определённую функцию, не связанную с деятельностью других пчёл, и при этом оставалась со всеми единым целым. Но Эви ощущала лишь отрешение. Вероятно, как и многие, кто проходил мимо неё, ведь в подобные моменты ты остро ощущаешь лишь своё существование, настроившись на свои, иногда весьма печальные, думы.
Но подождите. Кажется, она вновь отвлеклась.
И в этот миг в темнеющее небо устремляются вихри сияющих искр, окрашивая его яркими цветами и превращая его в чистое полотно в умелых руках художника. Пальцы Джека едва видимо перебирают воздух, а глаза смотрят вверх, на собственное творение, как и сотни пар чужих глаз. Слышатся удивлённые и пугливые возгласы, сменяющиеся криками восторга. Эви не могла не улыбнуться. В такие моменты она всегда улыбалась и радовалась за тех, кто видел это шоу впервые. И печаль, что зрела в её душе, улетучивалась. Наступал момент того самого волшебства, когда можно было забыть обо всех проблемах и поддаться радостным эмоциям, обуревавшим в этот миг большинство зрителей. Эви была счастлива, что была частью этого спектакля и могла помочь людям отвлечься. Дарить радость было её призванием.
Взгляды иллюзиониста и ассистентки встречаются, и он делает едва заметный кивок. Команда, без которой Эви не посмела бы выйти на "сцену". Но она и так знает, когда её выступление. За всё время их совместной работы она выучила весь сценарий наизусть. Но, похоже, Харпер не спешил доверять ей в этих вопросах, но Эви и не злилась. На подобного чистоплюя грех злиться - только нервы себе испортишь.
И вот выходит она. Сбрасывает тёмный плащ, что до этого покрывал её плечи, и в пару прыжков достигает свободного пространства вокруг мага. Картинка, проецируемая Джеком, сменяется, и на фоне тёмно-синего неба предстаёт изображение принцессы. Она заточена в башне, она плачет, она мечется, а в окно заглядывает злобная морда дракона. И Эви, с необыкновенной точностью, повторяет все её действия. Прикладывает руку ко лбу, изображает горе, двигается в такт её движениям. Всё это занимает не более нескольких секунд, и на "картинке" вновь появляется главное действующее лицо в виде рыцаря. А Эви не останавливается. Изящное па, и она оказывается лицом к лицу со зрителем. В её руках неожиданно появляются шары для жонглирования, и артистка, продолжая танцевать, жонглирует и скользит по краю импровизированной сцены, не забывая дарить публике самые искренние и весёлые улыбки. История всё ещё рисуется на небосводе, подводя к финалу, и через пару минут Эви достанет шляпу и пойдёт по второму кругу, держа её наоборот и собирая деньги. В этот раз сборы не должны подвести. Хоть ситуация в странах и критическая, но очаровательная улыбка способна внести в пожертвования существенный процент.