Эния усмехнулась и хитро поглядела на телохранителя поверх своей чашки.
- Не забывай, что я иногда копаюсь в твоей славной голове, дорогой брат. У тебя там, - она постучала пальцем по собственному лбу, -нет плана получше. Ты хотел управлять со мной имением отца, пусть даже невидимо для остальных. Так почему противишься моему решению? Мне необходимо захватить здесь власть как можно скорее.
Она в задумчивости постучала ногтями по прекрасному и баснословно дорогому фарфору чашки.
- Откровенность за откровенность, Нуар. Как ТЫ видишь нашу дальнейшую жизнь? Под началом Олоиса? Пф, смешно, не находишь?
О, у Энии была просто потрясающая способность незаметно и непринуждённо уходить от прямого ответа на вполне недвусмысленно поставленный вопрос. Нуар проигнорировал высказывание относительно прозрачности содержимого собственной головы, задумавшись, впрочем, как бы точнее сформулировать суть своих претензий. Ещё совсем недавно, стоя у окна, он был переполнен яростью, объят праведным гневом и полон решимости выплеснуть всё это прямо ей в лицо, но теперь… Эния умудрилась повернуть беседу таким образом, что все его слова превратились внезапно в нытьё и пустые сверх всякой меры жалобы. Этим искусством она владела не менее безупречно. Казалось бы, можно было считать конфликт абсолютно исчерпанным, но Нуар думал иначе. Странное настроение толпы за окном передалось и телохранителю. Хотелось улучшений, перемен или, хотя бы, призрачных надежд на светлое и безоблачное будущее.
А ведь действительно… Аксидий совершенно не представлял их дальнейшее сосуществование. Чем всё это закончится? К чему приведёт? Нуара этим вечером беспокоили совершенно несвойственные ему размышления над вопросами такого рода. Он не мог вечно быть её телохранителем, не мог постоянно находится в тени. Хотелось когда-нибудь выйти на свет. Да, ему нравилось текущее положение дел, это было чертовски приятно, но… Не могло продолжаться слишком долго. Аксидий понимал, насколько нелепо выглядит со своей попыткой «демонстрации чувств», поэтому решил прибегнуть к столь понятным Эние доводам логики, которыми она сама умело манипулировала:
- Ты могла бы найти куда более выгодную партию. Человека, действительно имеющего влияние при дворе, из более уважаемой семьи. Менее смазливого, чёрт побери. – не выдержав, выпалил он.
- Ах ты мой дорогой ревнивый братик, - Эния, неожиданно переполненная нежностью, поднялась и спустя секунду уже заглядывала Нуару в глаза, хитро прищурившись и обезоруживающе улыбаясь.
- Настолько ревнуешь, что хочешь подложить меня под одного из старых лысых приближенных короля, - Эния провела пальчиком по упрямым губам Аксидия, - который, к тому же будет настолько умен и опытен во всякого рода интригах, что без труда сделает меня, не говоря уж о тебе, своей комнатной леди. Ты этого хочешь? - руки скользнули чуть ниже и Тинтур приобняла телохранителя за шею, заставляя взглянуть в свои глаза.
Как можно было ей сопротивляться? Аксидий утопал в изумрудных озёрах чарующих глаз, чувствовал лёгкое прикосновение руки к своей оголённой шее и понимал, что вновь теряет нить беседы. Из последних сил цепляясь за обрывки своих мыслей, Нуар хрипло проговорил:
- Ты могла бы… - замолк, собирая в кучу осколки разбегающихся мыслей, - Придворные чиновники вовсе не столь проницательны, и ты это прекрасно знаешь… - вновь замолкает, не выдерживая укоряющего изумрудного взора.
Не оставляет, впрочем, попыток:
- Да кого угодно, только не этого смазливого франта! – выкрикивает наконец он то единственное, что ещё крутилось на языке.
- Чшшш... - губ Нуара легко, но требовательно коснулись теплые пальцы, затем на смену им пришел поцелуй.
- Тише, - говорила Эния сквозь прикосновение губ, - мы все уладим, - и снова протяжный и легкий, едва заметный, поцелуй, - сейчас не время для свадеб, - увлекая Аксидия ближе к обитому голубым зеленым бархатом дивану, шептала леди Тинтур...