МОРОВОЙ ГИГАНТ
Viribus unitis
Сейчас, когда я пишу эти строки, память о той приснопамятной ночи, полной чудовищ и непроглядной тьмы еще жива и горяча, и мелькающие перед глазами воспоминания, словно обрывки жутких кошмаров, запеченных в пепле, пропитанных чадом дыма и запахом крови, до сих пор бередят моё воображение с неумолимой силой.
Ворвавшись в Церковь и разметав всяческую чумную тварь, что решила потешить свой желудок забредшими на ужин в проклятый Гросфорд живыми, мы, Врачеватели, столкнулись с угрозой, которую не ожидали встретить - бессчетный рой жужжащих и жалящих нас мух, казавшийся доселе относительно безобидным, по чьей-то высшей злобной воле вдруг "сложился", если так можно выразиться, в причудливую конструкцию; размерами сие, с позволения сказать, существо обладало воистину громадными - высотою моровой нечестивец составлял не менее восьмидесяти футов; вес же его автор рассчитать не решается, но грохот от приближения зверя сотрясал землю похлеще мощнейших землетрясений, которые ему - автору - удавалось застать и пережить на собственной шкуре: дома каменной кладки ходили ходуном, словно игрушечные, а мостовая гудела и мелко тряслась под ногами.
Клыки-иглы гиганта длиною в два-три локтя торчали частоколом из его отвратительной пасти; сотни бусин-глаз, словно грозди червивых вишен, только величиной с гусиное яйцо - огромные, сверкающие, маслянисто-блестящие и следящие неотрывно, внимательно и почти с пониманием; трехпалые бревна-руки крошили на мелкую гальку гросфордские постройки с той же легкостью, с которой малые детишки громят лесные муравейники; трехпалые же лапы-ноги, в какой-то причудливой форме отдаленно напоминающие птичьи (виной тому выгнутые назад булыжники коленей), с каждым шагом создавали такой грохот, какого автор еще не слыхивал, даже побывав в самых неспокойных морях в периоды яростных бурь и опаснейших гроз; сотрясающийся мерзостный зоб, похожий на гигантскую синюшную мошну, которая раздувалась, гудела и пульсировала, едва в неё сваливались тела прокаженных, проглоченные гигантом (N.B! очевидно, самое слабое место гиганта - видимо, с помощью него нечестивец-городовой оживлял проклятых безумцев, напитывал их чумной силой, а после изрыгал мощнейшим потоком исковерканные черные тела, выставляя против нас всё новых и новых бойцов; именно в этот пузырь я посылал болт за болтом, пока чудовище не поникло, вскинув свои лапы к небу, и не развалилось роем гудящих мух).
Но более всего опасны были не острые клыки, не вздувающиеся кузнечные меха мерзкого зоба, не чудовищная громада рук и ног мушиного великана - более всего было опасно его пагубное, критическое и подавляющее влияние на рассудок. Само появление гиганта на поле боя повергло всех нас - и воинов, и священников, и даже меня, путешественника, повидавшего на своём веку много странных и страшных вещей - в шок и трепет. Невероятную силу воли пришлось проявить каждому из нас, чтобы не сломиться под гнетом его чудовищного гипнотического влияния. И, ценою огромных усилий, мы смогли победить, потеряв одного бойца - лучшего из лучших, известных мне на тот момент, мастеров меча.
Гросфорд был очищен от чумы огнём и мечом.
Так начинался наш путь - с таких тяжелых и неподъемных шагов еще в самом начале, с первых ступеней на пути к Истине и Очищению.
Но что же было дальше? - спросите вы.
И я отвечу..
Идальго Карстен Ди Саббия, картограф
Прим.: по словам матери Мессалины, которая являлась непосредственным участником тех событий, одним из важнейших орудий против гигантов, согласно Варфоломею Пустыннику, является любое острое колюще-режущее оружие, будь то копье, меч, кинжал или же стрела. Запомни, если встретится тебе на пути гигант, великан или любое другое существо, схожее с перечисленными в размерах или по природе - не вздумай сражаться с ним тупым предметом, навроде молота, булавы или даже дубины.
Но лучше беги.