Густой запах луговых трав, костра приятный жар. Он греет, но на душе пасмурно, - едва взор падёт на зарево, что где-то там ярко и живо напоминает о себе лучами и ореолами рыжих кострищ, и вдруг в сердце щемит тоска - еще сильнее, еще глубже погружая Карстена в уныние.
Он устало берется за лютню, тихонько перебирает струны, не проронив ни слова. Сегодня их друг и товарищ по вере и делу сгинул в огне, сразив великана, Повелителя Мух. Сегодня он погиб смертью отважных. Никто не узнает скорбных деталей. Никто не услышит неловкой лжи. Старые бабки будут рассказывать своим внукам и правнукам сказки о том, как его меч сразил сотню демонов, а клыки и когти чумных обламывались об его крепчайшую броню и башенный щит величиной с человека. Через поколения будет передаваться история о том, как зачумленный Гросфорд был очищен силами крошечного отряда Врачевателей, и самый храбрый и сильный из них, как и водится в трагических легендах, ушел самым первым. Баллада о Сером Рыцаре, герое нашего времени, будет жить в веках, поддерживаемая силой слова Картографа и всех его слушателей.
Это - самое малое, что Ди Саббия мог сделать для Рыцаря теперь.
И еще - сыграть молчаливую тризну по своему брату.