Стоило стражникам волочащим «Куртизанку Джессику» уйти, Лешпер немедленно стянула уже порядком намокшие штаны и, раздвинув нижние лапы, расслабилась позволяя горячей, а посему ослепительно белой для ее зрения, жидкости свободно вытекать наружу. Нос немедленно атаковал резкий запах, от вида горячей жидкости покидающей ее тело, по спине побежали мурашки так как она панически боялась кровотечения, однако ничего похожего на стыд она не испытывала. Предыдущее смущение было вызвано скорее испугом и удивлением, ухода стражников она ждала что бы ненароком не спровоцировать их на «дополнительную порцию», а сохранить штаны в относительной сухости она хотела лишь потому что иначе было бы просто противно. Семя тем временем продолжало бодро выливаться наружу, химеру наполнили словно бурдюк для воды, даже сквозь отвращение она удивилась подобной «популярности». Продолжая игнорировать остальных пленниц, она принялась помогать себе здоровой нижней лапой, аккуратно, что бы не пораниться когтями, расширяя отверстие. Несмотря на мерзкую на ощупь липкую жидкость, прикосновение вызвало небольшую волну гадливого удовольствия, едва отдавая себе отчет в том что делает, Лешпер улыбнувшись погрузила пальцы глубже и начала равномерно двигать ими. А потом уже было все равно. Гордости у не осталось, да и не было вообще, ни капли, она и так уже лежала на самом дне. Странно, но эти «оптимистичные» размышления, вместе с ритмично двигающимися пальцами, позволили ей наконец собраться с мыслями. Она вспомнила что рядом кто-то сидел и повернулась уставившись на нее.