Дорога далась ей тяжело. За весь путь она будто постарела на несколько лет. Лицо побелело и осунулось. Печальные глаза, полные невыплаканных слез, то и дело поднимались к небесам, прося о помощи. Лишь раз, одинокая слезинка из уголка глаза скатилась по бледной щеке. Руки, что было силы, сжимали поводья. Всю дорогу она себя чувствовала между прошлым и настоящим, боясь переступить ту черту, которая отделяет здорового от безумца. Запах горелого мяса, паленых волос впитался в кожу, волосы, одежду. От этого запаха тошнило, он заставлял верить видениям, добавляя им и без того реалистичности. Вернувшийся и спокойно сидевший на плече сокол, стал маяком, держащим ее в настоящем. Его маленькое теплое тельце давало понять, что Вереск уже не та девочка, со всех ног бежавшая с места кровавой расправы, что она уже выросла, что с тех пор минуло не мало лет.
Вереск бала уже на грани, когда они приехали в таверну. Она даже не стала спорить по поводу того, что ее пытаются разместить в комнате вместе с мужчинами. Единственным желанием было избавиться от всех тех ужасов, принесенных проклятием. Она была согласна с Вонаратом, чем быстрее они найдут жреца, тем лучше.
- Я поговорю, - голос ее был тихим и уставшим.