Дед в траву шмыгнул ловко, сразу очевидное заприметив. А вот его салага-товарищ, только-только из учебки, на грудь принял всю отсечку в три патрона, рухнул навзничь и затих. Взрыкнул Кумар сдавленно, едва Чернов спрыгнул на землю, приближаясь.
И по нему выдал очередью тоже, а Зима вырваться с плеча успел и наземь рухнуть мешком подвижным.
Гвоздь на то и "Гвоздь", чтобы такие раны сносить. Не зря же ведь он успел за свой недолгий срок службы в ГСМН рухнуть с высоты птичьего полета и в живых остаться, а также голыми руками сразить разбушевавшегося горного тролля в Нагорном Карабахе, во время командировки недолгой и мучительной (из-за долгих перелётов, во время которых Чернова приходилось связывать и накачивать успокоительными в лошадиных дозах).
Ну, в общем, четыре пули на грудь поймал Гвоздь. Зиму выронил, кровью рыгнул, шагнул вперед, руку выбросил в сторону, как бы отмахиваясь от Кумара - у того в руках автомат сразу заходил, как будто зачарованный. Обухов в это же время, из автобуса выглянув, попытался выстрелом покалечить бойца заколдованного, тем самым обезопасив себя и соратников.
В плечо левое Алпамысу угодил. А ему - что укус комариный. Он не чувствует боли, толком. Вот если бы тазером его..
Пыль глотают все обильно. Кто-то припал к земле, недоброе чуя. Кто-то надвигается на кого-то, грозя всем своим видом уничтожить, ментально и физически. Кто-то молится. Кто-то нет.
Грозовое облако, что отделилось от своих "кучевых братьев", ринулось к вертолету (и с приближением его ветер усилился настолько, что Чернов просто встал на месте, не в силах идти дальше, Косолапов, схватившись за дверь автобусную, спас себя от полёта поспешного, Зима и Обухов, к земле припав и изо всех сил запуская пальцы ног и рук в грунт и молясь богам своим, удерживались, казалось, на одной воле своей у земли, а Умаров, воткнувшись в нос автобуса, практически избежал влияния природы на себя.
Из "тела" злой тучки вдруг появились отчетливые серо-стальные столбы рук, отдаленно схожих с человеческими. И электрические браслеты раба сверкнули на многочисленных запястьях, когда схватило "облако" Ми-8, который штормило, как обломки на той известной картине Айвазовского.
Бубонов закричал на санскрите спасительные словеса. Пилот сквозь статики шипение в эфир выдал дрожащим голосом: "Шеф, оно смотрит прямо на.."
Три руки сомкнулись на корпусе вертолетном, одна - винт пятилопастный обломала, как ребенок ломает спичку. Отломился сдавленный кулаком воздушного чудовища хвост, возгорелся бак, взорвалась машина облаком горящего бензина и металлических обломков прямо над головами бойцов ГСМН, которых осталось совсем-совсем мало.
Обломки унесло ветром. Туча рукастая, излучая горячие и всесильные ветры семи пустынь, разогнала мигом пожар в небе, ринулась вниз.
Деда подхватила одной рукой. Играючи вздернула в небо хрупкое тело бородача, который не был готов ко встрече с одним из младших демонов востока, выпущенным на волю. Джинн? Джинн. Читал он про них сказки, да и не только. На парах во время подготовки слушал. Знал, что джинна нельзя убить автоматическим оружием и серебром, если он из огня соткан, и уж тем более - если из воздуха.
Подумал Дед, что неплохо бы было, если бы сумел кто-нибудь усадить этакого негодяя в предмет любой, запечатав колдовством. Да только кто?
А может, и не об этом подумал Анатолий, когда марид, вознеся его, с ума сходящего от ужаса, к небесам, на куски прямо в воздухе разорвал играючи.