Целители хорошо поработал - и следов от укусов, порезов и царапин почти не осталось. Мочку уха нарастить тоже пообещали. Самба чувствовала себя неплохо, о чем и отрапортовала Кулешову, поблагодарив за участие и отчеканив "Служу!"
Готовясь к допросу, она сидела перед зеркалом, подводя поярче остатки царапин,усугубляя дымчато-фиолетовыми тенями синяки и кровоподтеки, по ходу перебирая в умен все, что было ей известно по этому классу тварей. На левом ухе она аккуратно застегнула серьгу из "прошлого" - многие украшения, принесенные с гражданки, она сохранила. Длинные, изящные серьги, изумруд в сапфировом обрамлении, как нельзя лучше подчеркивали ее восточную экзотичность Назии. А сегодня серьги играли еще и роль демонстративную - и вторую сережку Самба пристегнула к четкам, намотав их на запястье.
Свободная одежда - шелковые брюки и блуза - в традициях шариата оставляющие открытыми лишь кисти рук и ступни. На голову наброшен легкий узорчатый шарф. И не имеет значения, если на допросе это будет перепачкано выделениями демоницы.
Вот и она - озлобленная, посаженная на цепь, глаза черные сверкают, рожки вызывающе торчат. Мерзость.
Самба кивнула охране, на тварь лишь мельком равнодушно взгляднула, потянулась к бумагам, что на столе лежали.
А сама махнула рукой парням - начинайте, мол.