Одинокая женская фигура медленно пробиралась сквозь клубящееся над раскалённым асфальтом марево. Жара, какой на памяти Натали ещё не было, донимала и без того ноющее от боли тело, ломая женщину едва ли не после каждого десятка шагов, давя непосильной ношей на хрупкие плечи, заставляя опускаться на подгибающиеся колени и подолгу стоять на четвереньках, опираясь на дрожащие руки. Время от времени мир перед глазами Браунинг начинал бешено крутиться, его краски то тускнели, сливаясь в сплошное тёмно-серое марево, то приобретали настолько яркие ядовитые оттенки, что женщине приходилось закрыть глаза, чтобы унять вызванную буйством красок резкую боль. В её голове время от времени раздавались громкие хлопки, эхом надолго застывавшие в ушах и отдающие нестерпимой резью впивающихся в мозг раскалённых гвоздей. Она буквально слышала, как лопаются сосуды, щедро обагряя внутренности черепной коробки кровью. А может ей только это казалось. В один миг в её мозгу что-то взорвалось особенно громко, словно бы весь мозг враз разлетелся на куски. Эхо прогремевшего взрыва заставило в страхе сняться с насиженных ветвей притаившихся в тени крон птиц, с гвалтом унесшихся чёрной тучей в сторону солнца. Только благодаря птицам, угасающим сознанием, она поняла, что взрыв шёл откуда-то извне. Натали, подняв взгляд, увидела возвышающийся над кронами чёрный столб дыма. Она медленно шагала прямо к нему, обратно, к тому месту, где блестящую на солнце цистерну теперь пожирало ревущее пламя. Натали почувствовала, что силы её на исходе, и в тот же миг провалилась во тьму.
Очнулась Натали от ощущения влаги на лбу. Компресс, заботливо уложенный на глаза женщины, дарил приятную прохладу. Мысли уже не ползали, словно ленивые сонные удавы, но ещё и не носились вихрем в голове. Она услышала рядом тихий треск пламени, прекратившийся ещё до того, как женщина осознала что это за звук. Рядом кто-то храпел. С другого бока некто тихо постанывал. Женщина стянула компресс, чувствуя упирающуюся в вену иглу. Она лежала на мокрой от её собственного пота постели в самой обычной палате. На белом потолке плясали тени, отбрасываемые двумя стоящими на прикроватных тумбочках свечами. Слева от неё, на окровавленных простынях, лежал человек с умело перебинтованной культёй правой ноги. Он тихо стонал сквозь забытьё. По правую руку, привязанная ремнями к кровати, спала светловолосая женщина. Она тихо похрапывала и изредка что-то говорила сквозь сон.
- Милочка, как хорошо, что Вы очнулись... - раздался шёпот со стороны ног Натали.
Около изголовья женщины, с несвойственной её тучному телосложению прытью, тут же возникла медсестра. Смочив компресс в стоящей рядом миске, она тут же заботливо уложила его обратно на лоб, на этот раз не покрывая глаз.
- Всё хорошо, милочка... - по-доброму улыбнувшись, произнесла женщина, подкручивая вентиль капельницы, - Небольшое сотрясение. Ничего страшного.