Обрушившаяся на землю тишина оглушала, давила огромной стальной плитой на плечи, стараясь подмять под себя волю и сокрушить разум. Воспоминания внезапно ожившими картинами вереницей мелькали перед глазами, будоража и без того балансирующее на грани срыва сознание. Из тумана выплывали знакомые лица людей, оставшихся где-то там, за пределами этого нового мира ужаса и боли, лица людей, которых они видели впервые и в последний раз, лица, обезображенные болью и мукой, тонущие в языках пламени и сминаемые бетонными обломками, лица светящиеся блаженством...
Тишину нарушил тихий хруст. Зажатая в руках мужчины веточка оказалась куда прочнее серого покрытия парковки. Небольшой осколок асфальта, надломившись, отлетел в сторону, движимый силой выпрямляющейся ветки молодого дерева, и с нестерпимым грохотом рухнул на камень бордюра. В образовавшейся язве, среди острых углов утрамбованной щебёнки, зеленел небольшой росток. Стебель, освобождённый от гнёта асфальтовой надгробной плиты, выпрямился, жадно впитывая бледные лучи ночного светила.
Через секунду раздался новый стук. Гул рассыпающихся мелкими лавинами камней доносился с развалин аэропорта. Разрушенное здание наполнилось шорохами и скрипами, словно все погребённые под грудами бетона и металла люди стали разом выбираться из-под завалов. А ещё через мгновение послышался первый крик... Полный боли и отчаяния, он повторился вновь, едва освободившийся из-под завала обгоревший человек смог набрать полные лёгкие воздуха. К нему тут же присоединился новый вопль. Потом ещё. И ещё. И ещё. Вопли сплелись в многоголосый хор. Ужас и боль волной обдали единственных слушателей пения, казалось, исходившего из самого Ада.
Первая вспышка появилась совсем рядом с краем стены. Они видели, как поднявшийся на ноги обугленный мертвец неуверенной походкой шагнул в их сторону и в тот самый миг, как его раздробленная ступня коснулась растрескавшейся плиты пола, земля под ним разверзлась. Из раны на теле земли хлынул поток раскалённого гноя, разом поглотивший жертву. Дико вопя, несчастный рухнул в Бездну и рваные края тут же захлопнулись за ним. Затем тёмное небо разразилось новыми всполохами, за которыми последовали новые крики. Снова и снова Бездна раскрывала свою пасть, проглатывая обречённых на вечные муки людей.
Всё стихло так же внезапно, как и началось. Лишь тихий бриз, несущий прохладу неразличимого отсюда моря, шумел в кронах низких деревьев, не давая миру вновь погрузиться в оглушительную тишину тёмного склепа.