Эпилог первого дня.
Истукуши Мио последовательно просматривала карточки новых “курируемых”. В этом году в школу поступило много учеников с тяжелыми и, чего греха таить, очень интересными случаями. Знакомство с их большей частью еще только предстоит, но даже историй болезни и характеристик от других врачей зачастую достаточно, чтобы сформировать первоначальное мнение. Почти все из них, как обычно, заселятся на пятый этаж. Двух девушек с разными формами болезни Аспергера однозначно стоит поселить вместе – есть хороший шанс, что они будут отлично друг друга дополнять и постепенно научатся открываться хотя бы узкому кругу людей. А вот этот юноша, наоборот, типичный одиночка – вдобавок к прочему, он страдает от определенной формы мании преследования и вряд ли сможет выдержать проживание с кем-то другим… Зато однозначно стоит направить его в групповую программу с другой пациенткой – если кто-то в мире и способен произвести впечатление более безобидного существа, то сама Мио, по крайней мере, таких людей никогда не встречала. Этих двоих – тоже вместе, но под надзором, через неделю они либо станут лучшими друзьями, либо станут грызться как кошка с собакой и придется разносить их на разные концы этажа.
Не стоит, конечно забывать и про старых пациентов – одна из третьекурсниц, которой куратор планировала в конце года написать лучшую из возможных рекомендаций, отлично сможет позаботиться о забитой и испуганной новенькой, единственная проблема которой состоит в систематических издевательствах со стороны других учеников… Нет, слова стоит забрать назад. Это – не обычные издевательства. Она, конечно, утверждает, что до самого омерзительного дело так и не дошло, но есть определенные сомнения, такой уровень андрофобии просто так не развивается…
Вздохнув, врач отложила последнюю карточку, решив, что она не будет изучать ее до того, как познакомится, собственно, с пациенткой. В таких случаях рецензия предыдущего специалиста может быть либо преувеличением, либо, наоборот, серьезно недооценивать ситуацию, и почти никогда – точной. Чего стоит хотя бы те два случая, с “обладателями” которых она познакомилась сегодня? Эндо Такуро – сложный случай, от которого предыдущий врач отмахнулся, как от совершенно несерьезного. Глупец, пусть и пятидесятилетний доктор наук. Если успешный молодой человек за два года теряет все социальные навыки и вообще возможность вести хоть сколько-то нормальную жизнь, то плевать на причину, недооценивать ее все равно нельзя. Здесь нужно много думать. Возможно, поможет гипноз? Хорошо бы. Жалко мальчика, ему бы чуть-чуть прийти в себя – и можно переходить к основной группе и селиться на другом этаже, пониже.
Но, бесспорно, главным “приобретением” не только этого года, но и всей школы, да и карьеры самой Итсукуши в целом была Цената Эйка… Эйко? Случай, однозначно, уникальный. В таком возрасте – всего две личности, которые меняются не бессистемно, а, судя по всему, по определенным правилам, которые пока еще не очень понятны, но все же. Мио точно не знала, как подойти к этому случаю. Никто из ее друзей-психиатров тоже не знал. Да куда уж там, даже учитель из университета, к которому она обратилась за советом, смог только посоветовать ей несколько узкоспециальных книг и специалиста в этой, который в пределах досягаемости обнаружился всего один. Индюк напыщенный. Ужаснулся, когда узнал, что девочку принимают в школу, а не в специализированную клинику с лекарствами, которые наполовину убивают способности к мышлению. Ну да, были у нее определенные неприятности, но ничего такого, что не творили бы другие хулиганки ее возраста. Шла бы речь об обычной девушке – никто бы и слова не сказал. Но нет, одна драка – и уже угроза для общества.
Мио так не думала. Она решила направить ее к обычным ученикам под свою ответственность, зная, что серьезно рискует. Особенно хорошо это она поняла утром, во время знакомства. Очевидно, что Эйка не поверила ни единому ее слову, а это, мягко говоря очень плохо. Пока нет доверия – нет и лечения, а без него девочку с большой вероятностью рано или поздно ждет все та же клиника. Интересно, она сама это понимает? Вернее, они это понимают?
- Что-то я не помню, чтобы ты притаскивала к нам в комнату знакомых, которых ты встретила всего за пару часов до этого, - голос Рин звучал почти обвиняющее.
- Ну… Она же не сделала ничего такого, верно? – Эми нерешительно прошлась взглядом по культям подруги. – Согласись, это говорит в ее пользу.
- Она не умеет рисовать, - категорично ответила девушка.
- Я тоже не умею, ну и что дальше? – резонно возразила атлетка. – Ты подумай, сколько из встреченных нами даже в этой школе не смотрели с омерзением на твои руки и мои ноги? А сейчас мне показалось, что Эйка просто отметила это, как факт, и все.
- … Это так, - задумчиво ответила Рин. – Но меня смущает ее фраза о том, что завтра она будет совсем другим человеком. Так не бывает!
- Все бывает, - не согласилась Эми. – Вряд ли она имела в виду дословно, так как иначе ее поселили бы на пятом этаже, но все же. Может, какая-то болезнь, срабатывающая через определенные промежутки? Как бы там ни было, я обещала завтра встречи с ней не искать. Случайно столкнемся – хорошо, нет – так нет.
- Зато я не обещала. И мне интересно. Если он не солгала, то я даже соглашусь, что ты не зря позвала ее к нам. Но не раньше, - на этом моменте художница достала детскую раскраску и два карандаша, почему-то – только зеленый и желтый.
Эми знала, что в такие моменты обращаться к подруге совершенно бесполезно. Да и, в принципе, все обсудили. Интересный вышел день, девушка даже не ожидала такого. Новая знакомая купила ее с потрохами, когда пообещала помочь в восхождении на гору, на которую она смотрит уже больше года, понимая, что никак не сможет увидеть пейзаж с ее вершины. Может, Эйка и немного… агрессивная, но исключительно по делу. Необычный человек, с которым хочется общаться дальше… Только с парнем ее лучше не знакомить, да.
Макото с раздражением отбросил в сторону контроллер от игровой приставки. Ну что за день такой? С утра он точно знал, что одна из тех недалеких девиц не откажется заглянуть к нему домой в выходные, когда родители уедут в очередную командировку. Так зачем ему потребовалось закреплять впечатление, да еще и таким образом? Эффективно, да… было бы, если бы попалась не эта сумасшедшая… которая, впрочем, оказалась на высоте. Хорошо она поставила его на место. Очень хорошо. “ По-моему, Эми, он слишком много пиздит. Никакого сожаления по совершённом поступке я в его наглых глазах не вижу”. Из всей той непонятной ерунды, которую она творила, почему-то больше всего запомнилась именно эти две фразы. Интересно, почему?
Ответ пришел через несколько мгновений. Именно тогда ему стало стыдно.