Ларри обернулся в сторону Нэнси, боком к конюху повернувшись. Посмотрел на женщину в смятении, а рукой тем временем скользнул в карман, надо надеяться, незаметно для Дюка; миг - и словно и не было в ладони ничего. И тут же и конюха вниманием одарил, протараторил, чересчур по своим меркам эмоционально:
- Да вам-то что? Никто ни к кому не лезет!
Сам покраснел немного, голос возмущенным стал. Может, мужлану тому и покажется, что это парень его слова по-своему истолковал; на деле же - от ярости, что тут люди так таиться должны, что от одного слова сразу сгибаются так, будто слова те любых камней на сердце тяжелей.
Тут внезапно подал голос желудок Ларри, довольно громко намекая, что было бы неплохо, если б его тоже накормил кто. Тут уж юноша и вправду смутился, покраснел.
- Ох, извиняюсь... О хрюшках позаботился, да о себе забыл. Не будете ли любезны провести в трапезную, а то я с вечера пути не запомнил, - обратился парень к конюху. Не то чтобы он так уж плохо в замке ориентировался, но не хотело его сердце сейчас этого мужчину наедине с Нэнси оставлять. Впрочем, не сейчас - так потом, разница-то какая.