Ситуация в Ордене мало волновала Гната. Его вообще, мало что волновало после карцера и ссылки.
Все, что он ощущал, доходило до его сознания, будто через пелену. Размыто, неясно. Даже когда мозг осознавал, что ситуация достаточно серьезная, чтобы на душе начинали скрести кошки, сердце его продолжало биться до неправдоподобия ровно.
Кое-кто, назвал бы это хладнокровием. Но есть более подходящий, практически научный, термин: "пофигизм".
Ему было на все плевать. Депрессия и уныние довели его до того состояния, коим мог бы гордиться Орден.
Манжис Гнат. Образчик дисциплины.
Возможно, после инцидента с грузчиком, кое-кто и заржал бы, услышав имя сумасшедшего землянина в одном предложении со словом "дисциплина", однако, мера наказания все же заставила его слегка переосмыслить свое дальнейшее существование. Вернее то, с чем он столкнулся после.
Уставившись в непроницаемо черные глаза Инструктора Трана, Игнат внимательно выслушал его вопрос.
Оба предложения показались заманчивыми. Особенно сладкой, для прежнего Гната, казалась возможность сопровождать и охранять шахтеров.
Если память ему не изменяла, у него была парочка друзей-мантвесов, с которыми он мог пересечься, избрав этот путь.
А, нет, стоп.
Каких друзей?..
Видимо, столь опасное заблуждение еще не до конца выветрилось из головы мятежного манжиса. Единственный друг, что у него был, сдох еще во время насильственной экспедиции. То ли от голода, то ли от горя, а может, руку приложили самые ярые неприятели землянина. Узнать этого так и не довелось - по возвращению, Гнат не нашел даже и косточки от Бурбона, лишь известие о его кончине.
Винить в смерти товарища, к слову, было некого, кроме самого себя.
Остальные земляне, в отличии от Гната, времени зря не теряли. Каждый создал "ячейку общества". Данный факт вызывал довольно странные эмоции. Смесь зависти, злости, депрессии, вновь злости, одиночества, печали... Одиночества, наверно, все же было больше. Даже когда Шади пыталась как-то растрясти Игната, вечно приглашая его на чай, он ощущал себя несколько чужеродно, на фоне их до отвращения гармоничного семейства. Больше всех бесил Повар. Или как там его... Миир?
У всех был кто-то, в сто раз важнее Игната. Иллюзия того, что их связывает нечто большее, чем общее происхождение, постепенно развеялась. Страдая от одиночества, мужчина стал еще сильнее углубляться в это самое одиночество, пока оно не превратилось в норму, и вообще, жизненную позицию.
Распереживав все возможные чувства, неуравновешенный манжис научился, наконец, чаще работать башкой.
А может, это тоже было опасное заблуждение...
Поскольку, руководствуясь именно возможностью больше не пересекаться со своими земляками, Гнат и избрал первое предложения Трана, сделав короткий шаг вперед.