Шадигуль (для других, может, и Шад, а сама себя она всегда воспринимала под тем именем, что ей дали родители) вспомнила о том, что у того же Миира есть мать, которая наверняка относится к нему так же, как сама Шади к своей доченьке. И еще - что раз уж Шади глава их маленькой семьи, то отвечает и за дочку, и за ее отца. Умереть Миир всегда успеет, а Гуле расти без отца - абсолютно лишнее, да еще при таком раннем таланте обращения с магией огненного толка... - Родной мой, свет моего сердца, Миир, останься с нами. Если все равно, где быть, то будь рядом со мной и дочкой - наверняка найдутся те, у кого дети уже выросли, чтобы идти на поверхность и там защищать орден. Здесь ты будешь важен не меньше, чем там, но сумеешь научиться тому, что важно, и получишь больше шансов выжить, когда нам все-таки придется выйти наружу. Пока что мы оба - просто пушечное мясо, и Гульнара слишком нуждается в нас обоих. Потом, может быть, это изменится. До тех пор останься, хороший мой.
Война. Война никогда не меняется, как не раз говорилось в одной известной истории.
Что ж, раз Бог приготовил такой путь - значит, его надо пройти, не пытаясь увильнуть. Но это же не значит, что нужно при том разбрасываться жизнями близких! Зато значит, что от нудной и кропотливой работы может зависеть куда больше, чем кажется. Шади вкладывается в свои обязанности по максимуму, стараясь проводить с дочкой все свободное время, и помнит, что чему научится - тем и будет защищаться.