Вудсон инстинктивно дернулся назад, чувствуя, что Сесиллия Бланка оседает в его руках, стремительно бледнея и теряя кровь. Шон опешил.
«В какой-то момент я уже начал думать, что прошлое всё-таки оставит меня, даруя покой, хотя бы в самом простом его варианте... но прошлое – то, что определяет наше настоящее и формирует будущее, это полный пиздец».
Мимолетом, по дороге к полу, Шон заметил короткую вспышку со стороны одной из яхт. Что за злая ирония судьбы убивала все его попытки продвинуться в этом деле?! Зазвучали выстрелы, давая Шону большой спектр мыслей насчёт того, что может произойти в ближайшее время. Впрочем, далеко не надо было ходить: Вудсон подтянул Бланку в себе, так, чтобы оба они оказались закрыты от выхода письменным столом. Мысли хаотически метались в голове бывшего спецагента, когда он пытался вспомнить, чему его учили на курсах оказания первой помощи. Конечно, не нужно было быть умником, чтобы понять критичность положения Сесиллии: чем дольше он медлил, тем ближе к тому свету она была. Вудсон быстро сорвал с себя пиджак, сминая его в руках, чтобы попытаться остановить кровь.
– Дьявол, Сесиллия! Ты не умрешь у меня на руках! – в отчаянии выкрикнул Вудсон.
«Её бледная кожа ничуть не портила её. Странно, но в этот момент я умудрился отметить это. Бледность делала её черты ещё более утонченными, она казалась зимней королевой, прекрасной и холодной... но алый цвет портил всё, делая сказку реальностью, причем самой говённой... Я не мог дать ей умереть, не получив информации... я не мог дать ей умереть, пообещав защиту. Смогу ли я жить так просто, когда теней за моей спиной станет три?»
Шон нашарил в темноте шею Сесиллии. Откуда ещё могло взяться столько крови? Неужели перебита артерия? В этом случае, как ни старайся...
... отчаяние и надежда боролись в нём, заставляя руки дрожать от прилива адреналина. Вслепую, как жадный, но неумелый любовник, он прижал её к себе, аккуратно закрывая пиджаком область ранения. Умирающая едва слышно бормотала что-то, слабо подняв руку – словно хотела попрощаться с Питером, обещавшим спасти её перед смертью.
Ещё одно обещание, которое он не сдержал.
Стук автоматных очередей приближался, сопровождаясь криками паники. В ответ изредка звучали выстрелы охраны, но нападение оказалось слишком быстрым и неожиданным, чтобы расквартированные вокруг поместья силы успели подойти ко второму этажу. А телохранители богатых особ, разумеется, просто спасали своих подопечных, не ввязываясь в перестрелку. Каждый умирает в одиночку, не так ли?
Кровь продолжала течь, пока Вудсон не понял, что в темноте зажимает шею немного выше ранения. Выше? Но это бы значило, что задета лишь трапециевидная мышца! И действительно, стоило опустить руку, как пальцы Вудсона тут же попали в тёплый ручеёк. Он хлопнул пиджак сверху, не заботясь о куртуазности, и принялся крепко затягивать рукава вокруг хрупких плечей.
– П... Питер... они... идут?..
А ведь действительно, звук перестрелки всё ближе и ближе, Вудсон сглотнул подступившись к горлу ком: не оставалось сомнения куда двигаются эти ублюдки. Это заставляло американца буквально разрываться надвое от желания встретить этих стрелков и затолкать им их автоматы поглубже в задницу, или остаться в Бланкой ещё немного. Слава Богу ранение пришлосьне в шею. Будь у Шона чуть больше времени. он бы обязательно задался вопрос: было ли это намеренно или просто оплошность со стороны стрелка? У снайпера была куча времени, чтобы прицелиться хорошенько по неподвижной-то мишени.
– Идут, – Вудсон нашарил её ладонь и крепко сжал в своей, когда пиджак был туго затянут на ране. Свободной рукой он попытался достать телефон, чтобы подсветить им общую картину. Тем временем, его тихий голос продолжал звучать в полутьме быстро перебирая слова. – Но ты у меня молодец, крошка, держишься. Всё не так херово, как могло быть, ты выкарабкаешься, – Вудсон хотел было сказать, что он об этом позаботится, но уж больно судьба любила плевать ему в лицо за такие слова. Будет что будет. Шон сглотнул, понимая, что времени всё меньше и меньше. – Слышишь, ты нужна мне!
Бланку лихорадило. В бледном свете телефонного фонарика кремовый пиджак стремительно набрякал темнотой, расползавшейся по ткани. Кровь была повсюду: на ковре, платье, гобелене... И сам Вудсон весь измазался в ней. Сюрреалистическое и ужасное полотно, написанное словно бы обезумевшим парижским художником, даже самые крепкие нервы заставило бы сдать, но Шон только поморщился и ладонью прижал пиджак к ране. Бланка вскрикнула от боли, но так было нужно.
– Я... я... – её глаза широко открылись. – Я... Питер... Питер... завод... четыреста двенадцать... Монте-де-лос-Алмас...
Слова вырывались из её рта со стонами. Рана причиняла ей мучительную боль, но хотя бы кровь остановилась – пока. Состояние её оставалось критическим; пуля из винтовки такого калибра буквально вырвала из её спины кусок плоти. Вудсон сделал всё, что мог. Теперь дело было за тем, как скоро придёт помощь. И придёт ли вообще.
– Не наркотики. Не... наркотики... корабль... взрывчатка...
В следующее мгновение дверь в кабинет распахнулась, и в глаза Шона ударил слепящий луч фонаря, сведя с ума зрительный нерв. Мир превратился в плавающее озеро света, но даже ослеплённым Шон потянулся к револьверу, зная, что не успеет. Он потратил на Бланку слишком много времени.
Но выстрелов не прозвучало.
А потом глаза перестало слепить: ворвавшийся в кабинет охранник покачнулся, медленно упав на колени – а затем и лицом в ковёр.
Из его спины торчала рукоять ножа.
– Убийца! Ты убил госпожу!!! – тигриным прыжком Сингх, неслышной тенью возникший в дверях, вскочил на стол, выхватывая из-под одежды новый кинжал. Глаза индуса сверкали бешенством, на костяшках кулаков алели ссадины.