Не сложно было услышать хриплый голос Вудсона из-за двери, когда тот что-то хотел сказать, но вместо этого разразился сухим кашлем.
Шон, прокашлявшись, нашарил на полу бутыль: пить хотелось до одури, как не странно, это было единственным "минусом" в текущем состоянии бывшего спец.агента. Он-то предполагал застать самого себя еще и с больной головой, спиной, затекшими конечностями и прочему, что, обычно, сопутствует нестандартным "приключениям", которые выпали на его долю последним вечером. Но нет, сейчас он чувствовал себя если не на все сто, то хотя бы на восемьдесят пять-девяносто, за исключением пустыни во рту. Совсем как сколько-то часов назад, мрачно подумал Шон.
поднося бутыль ко рту, Вудсон уже не ощущал приятной тяжести рома, но надежда умерла лишь тогда, когда пустой сосуд замаячил перед глазами, затем вновь упал на пол.
Бурча под нос проклятья, американец поднялся с постели и направился к двери.
- Иду, иду, - сделал вторую попытку Вудсон, на этот раз удачно. Открыв дверь, Шон, будто не замечая Экю, выглянул в коридор, вперив взгляд туда, где удалялась уборщица. - Никакой частной, мать её, жизни...Привет, - недовольно буркнул американец, по прежнему загораживая собой проём.- Я впущу тебя только если ты принес попить,- Шутил Вудсон или нет, понять по этому несколько помятому лицу, было сложно. - Можно даже не алкоголь.
Последнее выражение покоробило даже самого Шона Вудсона: всего второй день как он начал завязывать, с грехом по полам, а уже так запросто предпочел бы чашечке рома чашечку кофе. Мир медленно, но верно сходил с ума.