Да, Вудсону не светило умереть от печали.
– Вы не прямо должны, конечно же, – Экю поболтал стаканом, пристально глядя в сердце круговорота на поверхности, – но если вы согласны помочь мне, будет хорошо. Мы сможем хотя бы немного исправить ситуацию. Поймите правильно. Я не против «подарков», «друзей» и других «благотворительных пожертвований», а если бы и был, то всё равно ничего не могу с этим поделать. Я, всё-таки, не совсем законченный идеалист. Но, сеньор Вудсон, есть определённая граница между тем, что можно, и тем, что нельзя. Когда на улицах, на моих улицах, торгуют дерьмом, которое убивает людей – это уже нельзя. Звучит слишком глупо и неуместно красиво в нашем дерьмовом мире, но когда я был в состоянии что-то сделать с наркотиками, я делал. Всегда делал. От этого в моей жизни значительно больше проблем и меньше денег, чем у любого полицейского на Санта-Кларе, но я не сдаюсь. Вот только теперь я понимаю, что без второй пары опытных рук мне не справиться. И я хочу, чтобы вы помогли мне в одном расследовании. Готовы слушать?
«Он что, думает, мы в каком-то боевике?», мысли Вудсона растекались, подобно жидкости в стакане по стенкам, когда он продолжал слегка крутить его в руке.
– Я уже давно не работаю в УБН, ты же в курсе и в курсе почему, – с ноткой раздражения в голосе произнес Вудсон, вместо ответа.
– Я слышал, – довольно прищурился полицейский, став похожим на пляжного фарцовщика поддельных «Ролексов», но никак не на слугу закона, – что в Америке все знают толк в капитализме. Ленин называл это классовым чутьём. Так что вы справитесь, сеньор Вудсон. Санта-Клара построена на деньгах: отследите руки, передающие нужный чек, и будете знать всё. Я ведь не собираюсь втягивать вас в перестрелку на горящих вертолётах.
Фыркнув, Экю последовал его примеру, прихлопнув стакан до дна. Бармен за стойкой с усталым видом принялся наполнять новый.
Шон фыркнул. Что это обозначало, пожалуй, не смог сказать бы и сам Вудсон. Просто нужна была какая-то реакция. Хах, не заметно для себя, похоже, бывший спецагент попал-таки под обаяние Экю, начиная проникаться к нему интересом. Правда, всё ещё оставалась проблема: негр предлагал сотрудничество, а последние напарники Браво-1 плохо кончили. К тому же, стоит ли вылезать из той «колыбели», что соткал себе Вудсон из нитей алкоголя, надежно переплетавшегося с его нынешней судьбой. Стоит ли снова браться за старое, когда можно взяться за бутылку рома? Ром... не забыть купить рома, напомнил себе Вудсон. Достав из кармана помятую пачку «Lucky Strike», американец закурил. Что странно, он даже предложил похожую перспективу Экю.
Шон крепко затянулся. Что-то внутри не давало ему просто так послать негра с этим его предложением помочь (может быть, совесть?), но и повода согласиться он пока не имел.
– Продолжай, парень, я слушаю, - наконец, выдавил из себя бывший спецагент.
Сигареты Экю проигнорировал и заговорил по-деловому:
– Девять дней назад в порту Нова-Кордобы было помещено на карантин грузовое судно, следовавшее из Уругвая в Соединённые Штаты с заходом в порты на всём пути прохождения. У меня есть приятели в таможне, – хитро подмигнул он, – которые оказали мне эту небольшую услугу. По-хорошему, корабль следует арестовать: но тогда я подпишу себе смертный приговор прямо на месте, а мои же собственные начальники найдут способ саботировать это расследование. Дело в том, что где-то по дороге наш кораблик обзавёлся удивительным довеском к декларированному грузу. Речь идёт о...
– ... героине, – закончил Вудсон. Хоть Браво-1 не был на все сто уверен, что речь именно об этом наркотике, слова прозвучали как утверждение.
– Чистейшем колумбийском героине, – подтвердил Экю.
– Разве это такой большой сюрприз? Сомнительно, что это единственное такое судно, что побывало в этом порту.
– О, это просто Огромный, мать его, сюрприз. Вы даже не представляете, сколько его там! И именно когда я узнал о размахе операции, я понял: вот он, мой маленький шанс. Я никогда не смогу уничтожить наркотрафик как данность. Это не в силах одного человека. Но если я смогу разнести в клочья бизнес хотя бы одного картеля, я буду считать, что прожил жизнь не зря.
В его голосе звучала неподдельная страсть, и Вудсон поневоле задумался, что произошло в прошлом улыбчивого негра такого, что он превратился в беспощадного борца с белым порошком.
С кривой ухмылкой Экю приступил ко второму бокалу.
– Наш груз распределён между содержимым трёх контейнеров. Они находятся в корабельном трюме среди десятков таких же, и нам надо выяснить, что это за контейнеры. Обыск – не вариант. На моего друга из таможни уже начинают мягко давить, и я думаю, что он снимет карантин, как только соблюдёт видимость выполнения санитарных процедур. Или как только получит увесистый конверт. Поэтому времени у нас немного.
– Немного, да, – повторил Шон, задумчиво уставившись в стакан. Конечно, его не оставил равнодушным энтузиазм Экю, он и сам захотел, чтобы эта дрянь исчезла с лица мира. Но так же понимал, что это просто невозможно: всегда будут те, кому интересно наживаться на слабостях других. Всегда будут те, кто ради денег выложит себе дорогу из трупов других. Но что сам Шон Вудсон может сделать? Он же совсем не тот, что раньше.
– Я... я уже не в той форме, дружище, чтобы подписываться на такое... ты слишком много хочешь от того, у кого в друзьях только ром.
– Тогда ваши друзья полезнее, чем вы думаете. Коносаменты на контейнеровоз MSH «Мануэль Белграно» выдаются фрахтовым агентством «Просперидаде», которое – вот чудеса – принадлежит сестре жены уругвайского консула здесь, на Санта-Кларе. Высший свет, mi amigo. Шнапс из фонтанов, ухоженные киски, дорогие виллы... Вам понравится. А если нет, есть и второй вариант. Ближе, так сказать, к вашей нынешней среде обитания – хороший шанс спиться окончательно, но да вам, вижу, не привыкать.
Вудсон ажно нахмурился от попытки собрать факты, предоставленные Экю, воедино. Трудно думать, сквозь пелену алкоголя, окутавшую сознание. Как бежать по пояс в воде.
Слова негра больно задевали гордость бывшего оперативник: тот был молод, энергичен, полон сил и желания что то делать... Шон Вудсон отличался полной реверсией всех пунктов и как мужчину его это задевало.
– Если я соглашаюсь, я получаю только глубокое моральное самоудовлетворение, так да? – спросил Вудсон.
– Я небогатый человек, сеньор Вудсон. Но если мы заговорили в этой плоскости, две с половиной тысячи долларов вас устроят? Треть в авансе. И, разумеется, помощь в оформлении вашей новой легенды – не думаю, что кто-нибудь из сильных острова сего станет говорить с... кхм... настолько демонстративно-бывшим агентом Управления по борьбе с оборотом наркотиков.