Диванный рейнджер вскрикнул, зажимая рукой бок: на футболке проступило еле заметное сквозь визор пятно. Ему, наверное, вообще было непонятно, куда стрелять в темноте. Оглушённый болью, он высунулся из-за дивана, не зная, что спецагент уже целится ему в висок… и отлетел назад, в полки серванта, с которых посыпались дешёвые книги в мягких обложках, заваливая его сверху. Бруклин успел на мгновение раньше.
– Готов! – предупредил разбушевавшегося негра Шон, ловко поднимаясь на ноги. В груди слегка саднило. Что это: попадание? Или просто стоило поменьше курить?..
– Вы просто чёртов тигр, шеф, – с уважением выдал Бруклин, когда основная суматоха улеглась. Стрельбы в гостиной больше не звучало. В сухом остатке числились двое мертвецов. Трое, если вспомнить несчастливого доходягу снаружи. Перестрелка на первом этаже постепенно стихала, из яростного торнадо превращаясь в перекличку отрывистых очередей – рвущиеся вперёд оперативники вязли в наспех сооружённых баррикадах. Им навязывали позиционную войну, но Вудсон не беспокоился за своих. Теперь-то время работало на них, наверняка из Сан-Антонио или других городов (он не был особо силён в местной географии) уже спешат на подмогу поднятые по тревоге полицейские. «Альфа» поступал совершенно верно, не рискуя людьми и не предпринимая авантюрного форсирования ситуации. К тому же, из левого крыла к центру пробивалась тройка «Чарли», судя по коротким докладам сработавшая идеально и не понёсшая потерь. Засевшие в столовой и библиотеке не выдержат огня с двух сторон – к тому же, недостатка в боеприпасах бойцы DEA не испытывали.
А вот дела наверху шли много хуже. Снова глухо ухнула граната, поддерживая непрерывный слитный треск двух карабинов. Вудсон слышал всё это, уже взбегая по лестнице. Он спешил, он рисковал, но… он не мог бросить своих. Вудсон сам не смог бы сказать, вела его вперёд профессиональная этика, чувство солидарности или что-то более важное, более человеческое. Он просто бежал вперёд.
Его глазам открылся балкон-галерея, выстроенный по периметру холла. От деревянных перильцев ограждения оставались лишь ощетинившиеся щепками клочья, под ногами хрустела штукатурка, сбитая со стены десятками пуль… и там, впереди, распростёрлось на полу едва шевелящееся тело в чёрной броне.
– Осторожнее! – оперативник из «Дельты», засевший в дверном проёме одной из узких пеналообразных комнат, расположенных вдоль галереи, сделал ему знак рукой, но Вудсон и сам увидел, как вглубь виллы кинулись двое, отстреливаясь. Над головой засвистели пули, вынуждая Шона пригнуться. Он выстрелил им вслед, но пуля лишь выбила фонтанчик щепы из потолочной балясины.
– Что с ним? – слегка задыхаясь после пробежки, крикнул Нурс, взбегая следом.
– Словил пулю в шею! Чёрт, его надо вытаскивать, но эти двое уй…
– Тогда вытаскивай, – рявкнул Вудсон и промчался мимо несчастного Андерсона. За его спиной над агентом склонился «Дельта-1», выуживая из полевой аптечки шприц. Сейчас он был им бесполезен.
Прикрывая друг друга, тройка «Браво» вошла в просторную комнату со следами многодневного бивуака: расстеленными по полу матрасами, густым табачным дымом, стоящим в воздухе, и многочисленными обёртками от еды. Здесь на полу тоже лежали тела, но, по счастью, других потерь «Дельта» не понесла. Судя по разбитому окну, агенты «Дельты» вошли в самый эпицентр вражеского лагеря. Из глубины комнаты ударил одинокий выстрел и хлопнула, закрываясь, дверь. Для острастки Бруклин выстрелил вслед преступникам несколько раз, а в ответ донеслась отчаянная ругань. Кажется, кто-то не хотел выполнять некую команду. Ещё один выстрел оборвал маленький демарш среди осаждённых наркоторговцев.
– Он его что, пристрелил? – Нурс только головой покачал, пребывая в состоянии эмоционального транса.
Негр азартно ощерился, на ходу выщёлкивая из карабина магазин и вгоняя новый. Впереди располагалась хозяйская спальня. Они загнали дичь, оставалось только взять и позаботиться, чтобы никто не успел выскочить в окно – мало ли не переломает ноги? Потом ищи-свищи его в пустыне.
– Последний бросок, парни, – с мрачноватой иронией Бруклин качнул карабином. Нурс приготовил очередную гранату, занимая привычное место справа. Они сделают всё чётко и правильно, как на учениях. Никому не обязательно здесь умирать. Вудсон поднял руку в знакомом жесте: три, два, один!
Шон Вудсон рванул на себя дверь, отскакивая в сторону, и шар огня превратил его память в пылающий болью осколок зеркала, имя которому – прошлое. Прошлое не вернуть, не обратить вспять. Прошлое нельзя изменить. И, что хуже всего, забыть его тоже нельзя.
Тротиловый эквивалент страданий, пластиковая масса вины. В тот момент он больше всего хотел жить, но уже через месяц жалел, что жнец миновал его, лежащего среди горящих обломков. Он бессильно наблюдал, как в оранжевой вспышке чёрный бронежилет Нурса вспыхнул лишь затем, чтобы спустя миг стать миллионом разъярённых атомов. Видел, как смертоносный ветер отшвырнул Бруклина едва ли не через всю комнату, как он катался по полу, крича и пытаясь зажать руками ужасающий кровавый обрубок на месте ноги.
Стены спальни вспухли изнутри, выжигая сетчатку ослепительной вспышкой забвения, и всё, что помнил Вудсон – это как крепкие руки «Дельты» тащат его прочь.
Почему-то смерть пахла ромом.
Ривьера, Нова-Кордоба.
6 апреля 2014, 18:50.
Полный стакан стоял в центре пластикового стола. Видимо, бармен «повторил», не дожидаясь нового знака. Вокруг него шумела Ривьера. Гремела на отдалении музыка дискотеки и мягкий ветерок с океана освежал усталое лицо. И чёрное как страницы его памяти небо Санта-Клары расцвечивал свет десятков вывесок, витрин и фонарей.
Пламя, охватившее «Эль Эстабло», перестало отражаться в его зрачках.