Потянувшись, вырываясь из объятий сладкой дремы, мужчина разлепил глаза, чтобы заметить занятнейшую, но в то же время привычную картину, а также… заметить как по потолку проползал голенький младенец. Нависнув над журналистом, повернул голову на сто восемьдесят градусов, а после неестественно извергнул руку… в приветственном жесте.
- Здаров, Айзек!
- Живи, Стив!
Стивен МакМиллан. Приехал в метрополию за большими деньгами, но судя по тому, что коротает дни в съемной квартире на окраине города с таким же неудачником это у него не очень удается. Обожает молоко, но только трехпроцентной жирности и только прямиком из Шотландии. С его слов, тупые англикашки ни черта не смыслят в молоке. И если с утра оставить того без блюдечка… проще сделать это, иначе за вечер мозг расколется на семь частей от непрекращающегося ворчания. Болеет за «Рейнджерс». И это вроде бы все, что о нем известно… Хороший мужик.
Погодите… Айзек живет один. У него не может быть соседа младенца-шотланда. Хотя бы по той простой причине, что они некредитоспособны. Нет никакого Стива. И не было никогда.
- Прощай, Стив, ты был хорошим мужиком. А для плода моего воображения так вообще отличным. – И прямо печаль накатила. Столько вместе пережили, жалко. Горечь потери всегда ощущается тяжело. Пф, подумаешь… Но еще остался домовой. Верный и задорный товарищ. Ведь он уж точно никогда не бросит Айзека, верно?
Мысли мужчины все еще работали в «сонном» режиме, играя дикими красками, мало соприкасающимися с насущными проблемами. А потому надо было с этим что-то делать. И первым делом мужчина решил вспомнить, какое сейчас число. Потому что в пяти из семи случаев ему было идти на работу после каждого пробуждения. Игнорирование этого факта грозило проблемами и… скукой. Да, работа у Айзека была интересной. Поэтому, надо было уже составлять планы на день исходя из ценнейшей информации касательно текущего дня недели.
Но есть вещи, которые необходимо исполнять вне зависимости числа. Нужно было побриться и принять душ. А для этого нужно было встать. Вот только куда? Здравый смысл подсказывал, что на пол. Восприятие, что на стену. Айзек решил не ждать милости у бессердечной стервы гравитации, а взять инициативу в свои руки.
Журналист закрыл глаза. Выдохну и вздохнул, концентрируясь, а после снова открыл, вглядываясь в окружающее пространство. Пытался почувствовать и узреть энергию. Ее сияние, течение и переплетение. Конкретно сейчас его волновала она ниточка, один вектор. Айзек хотел увидеть ту силу, что тянет его к земле. Руководствуясь показаниями подобного импровизированного компаса уже можно было попробовать встать.