Йоши брёл по кладбищу. Против обыкновения, на нём был чёрный пиджак и такие же чёрные брюки. В руках он нёс букет белых хризантем, приятно пахнущих утренней росой. После того, как один раз облачился в чёрное, пусть и совсем по-другому поводу, заставить себя вновь сделать это оказалось совсем не так сложно.
Ряды могил. Юноша скользил равнодушным взглядом по ещё мокрым, от ночного дождя, надгробиям. Некоторые могилы были разворочены. Йоши мог бы легко представить, как из них выбираются зомби – ещё бы, ведь совсем недавно прошёл Йоль и даже здесь, за Токио, всё ещё было довольно неспокойно. Кроме него да парочки других людей, точно так же одиноко блуждавших среди бессчётного множества памятников разбитым судьбам, вокруг не было ни души. Только птицы пели свою привычную песню.
Наконец, он находит её. Небольшой постамент с позолоченной табличкой: «Памяти жертв трагедии 2013 года, Токио». В земле, под постаментом, ничего нет – от погибших в тот день, при взрыве суисцы – первого официально зарегистрированного использования подобного типа сигмафина, совершенно ничего не осталось. Ни кожи, ни костей… С тех пор Токио не раз доставалось и подобные трагедии, как бы это жутко не звучало, давно стали обыденностью. Нет, о случившемся, разумеется, помнили. Но разве это сравнится с трагедией Весны 2018 года? Или со зверствами, учинёнными нечистью во время минувшего Йоля?
Участок вокруг выглядит довольно ухоженным. Значит не он один, потерявший в тот день своих родителей, заботится об этом месте.
Возложив цветы, юноша присел на корточки и провёл ладонью по холодной поверхности камня.
- Мама, папа… извините, я тут не был уже около года… - он печально улыбнулся. – Просто… знаете… я вас винил. Вас обоих. А что мне ещё было думать? Когда единственный, кто знал твоих родителей, заявляет, что это вы причастны к трагедии… что вы так поступили со всеми этими людьми и обрекли меня на годы мучений…
Он на секунду замолчал, прислушиваясь к звукам нового дня. Лучи солнца падали на поверхность таблички, искрясь множеством солнечных зайчиков. Казалось, что миру нет дела до будущего или прошлого – планета жила своей жизнью… и ему тоже нужно было двигаться дальше.
- Я потратил многие месяцы, впустую ненавидя вас. Думал, что вы оба виноваты, раз дружили с такими опасными людьми, раз позволили себе умереть, оставив маленького ребёнка в холодных стенах этого чёртового НИИ...
Виски сдавило болью. Йоши мелко засмеялся и потряс головой. Губы его растянулись в неконтролируемой усмешке. Она выглядела довольно жутко, но буквально в долю секунды исчезла с его лица. В глазах юноши застыла мрачная, тёмная, холодная тоска, сравнимая по величине с глубинами Каспийского моря.
- Я всё ещё помню о том дне… о жгучей волне жара, превращающей кожу в пепел… - юноша провёл рукой по поверхности постамента. - Полагаю, это был, своего рода, урок для меня... Ведь мало отобрать у человека всё, что он имел. Мало убить его. Нужно заставить его жалеть, - Йоши сжал губы в тонкую белую линию. – И я жалею. Жалею, что так долго убегал от своих проблем. Жалею, что столь долгое время винил вас ни за что. И хотя я всё ещё не понимаю, что в тот день произошло… и почему я до сих пор жив, тогда как от вас осталась лишь горстка пепла… я убеждён – не вы взорвали суисцу. И уж точно не вы обрекли меня на долгие годы мучений в той одинокой белой комнате.
Выпрямившись, он бросил холодный взгляд на горизонт.
- Я знаю, что вы бы не желали мне такой судьбы. Но зло существует. И я считаю, что я вправе… вправе наказать тех, кто истребил мою семью.
Засунув руки в карманы, Йоши собирался было уйти, как вдруг вновь обернулся. Словно надеялся, что внезапно увидит их – поддерживающих его, осуждающих его… но позади был только равнодушный памятник. Он вновь улыбнулся пустым надеждам и тряхнул головой.
- У меня есть средства и уйма времени, - всё же произнёс Йоши. - Я терпелив. Я уже всё решил. ЗШН бросать опасно – это могущественная организация, да и я им всё ещё нужен... К слову… ЗШН – действительно весёлое заведение. Знаете, я даже спас гуро. Она довольно красива, но, в то же время, одинока и замкнута… совсем как я. И я забочусь о ней, отвечаю за неё. Если она совершит глупость, то я понесу за неё наказание в зависимости от тяжести преступления – вплоть до смертной казни.
Юноша чуть нахмурился.
- Иногда я думаю… зачем я, в действительности, принял на себя такую ответственность? Может быть, подсознательно помня о способностях гуро к быстрому восприятию информации, я понял, что она действительно сумеет взломать те сложные шифры, которыми Масато, как это обычно с ним бывало, использовал на каждом вшивом документе – от незначительного отчёта до математических данных… и потому решил её к себе привязать? А девушка, которая докопалась до моего портала? Да, у нас теперь общий проект и я помогаю в изучении собственного карманного измерения, но, по правде говоря, меня больше интересуют те боевые дроиды, которых служанка Ушо обещала мне предоставить в неограниченных количествах, - он вздохнул. - Знаете, иногда меня пугает эта моя черта… и я надеюсь, что после того, как всё закончится, она мне больше никогда не понадобится. Да, не стану обманывать - возможно, пройдут годы. Может быть, даже десять лет. Но я найду тех, кто ответственен за случившееся с вами. Обещаю.
Неловкая улыбка вновь коснулась его губ.
– Что-то я совсем разговорился… не похоже на меня. Что бы сказать напоследок… я люблю вас? Но вы же итак это знаете, правда?
Вопрос повис в воздухе. При всём их возможном желании, родители юноши больше не были способны дать на него ответ.