- Мужик, у меня с тя башка трещит, - неожиданно встрял Эл. Обращался он к Олегу, предварительно фамильярно похлопав его по плечу. – Но за пистолет благодарствуем, мы еще его разыграем, кто кого захоронит типа, хыы.
- Дай-ка я те все расскажу, пусть голубки поворкуют там по-своему…- понизив голос, хмыкнул он, на что Макс недовольно поглядел, но возражать, как ни странно, не стал. Видимо, Эл был не так уж недалек.
- Я смотрю, тут на меня косо глядят, ну так мне и пофиг, мы с вами минут пять еще вместе, а потом – удачи, сеструхе моей привет передавайте. Я не горжусь, но вор из меня вышел отменный. А чо, у этих одаренных воровать самое приятное. Мне зарплаты мало было. Я решил этот вопрос по-своему. Ну попался, ну еще раз, а! – он махнул рукой, почти с досадой, если б не блаженная улыбка при воспоминании о воровских денечках.
- Так…если вкратце…
Далее последовал сбивчивый, наполовину состоящий из слов-паразитов, междометий и ненормативной лексики рассказ, в ходе которого путники услышали о том, что «дураков нет, из теплого местечка линять», а «придурки», которые все же решили попробовать, «конечно, взад не вертались». Еще, с похабной ухмылочкой он красочно поведал Юлиане, что ворота на вход работают только для «новичков» - выйти, мол, только один раз можно. И, сосредоточившись на ней же, поведал, будто о медали за отвагу, как однажды «уложил» одну одаренную и боялся, что «залетит» и его «нахер за ворота», а оказалось, что они «не так размножаются».
- Почкованием бл* что ли?!
Вообще, Эл то и дело извинялся за какое-нибудь крепкое словцо и даже рассказал коротко, как его пытались перевоспитать, отправили к мелким в школу учиться «красиво балаболить», но он был безнадежен, о чем сообщалось с гордостью.
- Я по жизни такой. Я ведь как с сеструхой сюда попал…- и тут все встало на свои места, - по малолетке в колонии сидел, а она в детдоме срок мотала. И разрешили за хорошее поведение нам повидаться. И тут этот белый свет, дела…. Да мы как в рай попали, ага. Макс вон тоже…с нами одновременно, правда, он этим был…
- Ты к теме лучше вернись, времени мало, - очнулся от «общения» с любимой Макс.
При школе, как выяснилось, была и библиотека – создавалась она сугубо прибывшими. Всего процента с два попадали в этот мир с книгами. В итоге около восьмиста шестидесяти экземпляров, да еще около полутысячи написанных от руки по воспоминаниям, на разных языках, и даже пара электронных – вот и весь книжный запас. Остальное прибывшие предпочитали литературу держать при себе, обмениваться, но в библиотеку не несли – там все проверялось досконально охраной города, жителя же обыскать не могли.
Следующим пунктом Эл сообщил о самой многочисленной «ссылке в пески». Ровно пятнадцать недовольных, «могучая кучка, мать их». По его словам значилось, что наверняка были и есть еще, но «где ж их найдешь…».
- Да и не надо вам этого, гиблые они люди, сами не живут и другим не дают, - из вполне серьезного итога следовало, что с такими революционерами он был знаком не понаслышке.
Последнее Эл рассказывал уже не только Юлиане – он, радостный, что завладел аудиторией, поворачивался ко всем, улыбался кривыми и наполовину отсутствующими зубами, особенно старался для девушек.
***
Тем временем, Мари терзали смутные сомнения, что дядька со странным, но к счастью коротким, именем пытается отнять у нее маму. Говорил он складно и спрятать маму предлагал. От других дядек, которые там за стеной живут. Она долго молчала. Так долго, что можно было начать подозревать глухоту или отрешенность на психологической почве, да хотя бы просто игнорирование Олега. Но Мари, поколебавшись, ответила:
- А когда можно ее опять забрать? – взгляд, исполненный надеждой, вцепился в парня, да так крепко, что захотелось просто отнять черепушку и бежать подальше от истерики и визга.
Но отвечать не пришлось, девочка все решила сама, предложив «быстренько отрыть ночью, пока дядьки спят». И, радостная от своей придумки, разулыбалась доверчиво.
Искать нужный ориентир пришлось долго. При имеющемся у группы времени, конечно. Минут пять они быстро обошли почти весь отрезок пути от пещеры в обратном направлении. Вдалеке виднелись камни, но почти везде находились и жители пещер, что стояли неподалеку от прекрасных ориентиров.
Наконец, Мари заныла и пришлось воспользоваться услугами небольшого булыжника, лежащего одиноко, но твердо.
- Я скоро вернусь, мам, - малышка поцеловала череп и неуверенно уложила его вместе в винтовкой в вырытую яму. Всю обратную дорогу оглядывалась и плакала, тихо и как-то не по-детски обреченно.
Группа виднелась довольно далеко внизу. Когда Олег и Мари, запыхавшиеся, догнали их, разговор шел о книгах. Девочка тут же отошла подальше от мужчины, не подпустила к себе даже Джейми, и все всхлипывала, что-то с горечью приговаривая.
- Дядя Олег! - неожиданно громко крикнула она, спустя несколько минут – а маме вдруг там неудобно под камушком? А вдруг пистолет в нее выстрелит? Давайте вернемся, ну пожалуйста, я ее заберу…