Руслан
Девочка испуганно таращила глаза и по лицу было видно, что уговоры Руслана не оказывают ни малейшего эффекта. Стоило ему приблизиться и она начинала истошно орать, а когда в пещере показался Шино, перешла на визг, всю мощь которого, наверняка, могли оценить только собаки.
- Дяденька, - видя, что ее слезы не помогают, и узкоглазый мужик продолжает к ней обращаться, взмолилась малышка, - вы не ешьте меня, я дорогу до города покажу, - картавя, пообещала она.
- Вон там хватит до города, еще свежее, - и тут же уронила голову, словно увидела в глазах Руслана обреченность своего положения, и заплакала тихо, прижав к себе что-то овальное, завернутое в кусок розовой тряпки, выуженное из темного угла. По тихим причитаниям было ясно, что ребенок с этим прощается.
Узкоглазый отказывался от угощения, значит, присмотрел ее для себя…
Шино, Сергей, Юлиана, Джейми, Олег
Тучи пепла сопровождали смерч, словно подданные своего короля – заволокло горизонт, черная стена неумолимо гнала путников к пещере.
В безумствующей воронке теперь отчетливо виднелись захваченные в плен вещи – красная тряпка, обломок доски, железка, знатокам смутно напоминающая меч, чье-то тело, мягкое и податливое, как кукла, на кульбиты и растяжки которого было жутковато смотреть.
А никто почти и не смотрел. Трое девчонку раненую тащили – легкая она оказалась, быстро донесли. Олег и Джейми были последними, кто уходил с поля битвы. Уходили в спешке, чувствуя как дышит им в спины буря.
***
В пещере тесно, но путникам, уже второй раз избежавшим смерти, грех жаловаться на убогое жилище, ставшее их укрытием.
В углу тихо плакала девочка, сжимая какую-то тряпку. С ней тщетно вел переговоры Руслан.
Аромат в пещере стоял знакомый, приторно-теплый. Здесь в достатке было воды, еда в плошках стояла нетронутой, ворох одежды в углу – живи, не хочу.
Однако, уютом здесь и не пахло – стены пропитались злобой, отчаянием и страхом; белеющие во мраке кости с упреком смотрели на новых жильцов – и вы ничуть не лучше, убийцы; кровь, засохшими пятнами покрывающая пол возле кострища, увиденное только усугубляла.
Алиша
В мир темного наполненного болью кошмара ворвался теплый ветерок. Он донес непонятный сладковатый запах и голоса. Ногу ее словно резали по живому, дергали, оторвать пытались. Сама же плыла по воздуху, сквозь приоткрытые веки виднелась серая земля и такое же серое небо. Застонала едва слышно и постепенно начала вспоминать.