После команды к дерущимся приблизился Бобби.
- Еще минут пять деретесь и..... всё, - не сумев подобрать нужного слова, коротко оборвал он свое напутствие. Он посмотрел на Руслан, потом на Джейми, словно забыл, которому умирать и отошел. Шлейф из чесночного аромата, пота и раздражения послушно поплелся за ним.
Глаза Джейми заблестели, но девушка по-прежнему молчала. Страшно было остаться тут одной, после того, как ей удастся спасти Руслана, но благородные поступки обязаны были согревать ее испуганное сердце, что, в общем-то пока не происходило. Она коротко кивнула и вновь наполнили пространство отрепетированные движения, но, увы, и настоящая кровь, ушибы и ссадины, короткие вскрики, когда удар приходился особенно сильный.
В какой-то момент он был ощутим настолько, что у Руслана потемнело в глазах - это тоже было частью плана, возможно, самой болезненной, но выглядеть падение рослого мужчины от рук пусть и крепкой, но женщины, должно было более чем натурально.
Предстояло самое сложное - "убить" так, чтобы Кэхос носа не подточил. И на этом-то последнем аккорде пришлось Руслану пережить несколько самых жутких мгновений своей жизни - он задыхался и приходил в себя по меньшей мере раз шесть. Джейми не удавалось трясущимися от напряжения и страха руками попасть в нужную область и она просто душила его, однако, раз за разом мужчина приходил в себя и все начиналось снова.
В конце концов, она нашла сонную артерию и все было кончено.
***
Руслан очнулся от холода. Шея болела так, словно ее пытались перерубить, но топор застрял и остался торчать.
Он был раздет и обернут какими-то тряпками, похожими на замызганные простыни. Тело онемело от холода и затекло. Шевелиться не хотелось, желание продолжить спать было сильнее всего. Пахло керосином. Стойкий металлический запах крови примешивался к нему и даже перебивал.
Когда с трудом удалось скосить глаза, ибо шея поворачиваться отказывалась, Руслан увидел лежащее рядом полотно, насквозь пропитанное кровью. Набухшая светлая простынь отватительно пахла. Запах был тем самым, металлическим, тяжелым, тошнотворным.
Болезненный поворот всем телом. Левая рука онемела от пальцев до локтя, правая чувствуется, но с трудом. Ноги не слушаются. Но это все пустое. В пропитанную алым простынь завернуто тело. И голова у этого тела лежит отдельно. И голова эта принадлежит Джейми. Глаза ее, полные ужаса, открыты и смотрят не на него, нет. Смотрят они мимо, но вот-вот, ей-богу, взглянут ему в лицо, а бескровный рот исказится от боли и загробный голос попросит помочь ей. Хотя чем тут уже поможешь...
Левая рука не чувствовала энергичных щипков. Зато живот отозвался щемящей болью. Не сон это, не сон...