Бигмек Нойрздрик уже предвкушал, как гадский вторженец разлетится на части, когда сработает его «Бальшая Рагатка». На его глазах эта пушка разносила в клочья целые отряды. Что ей какой-то наглый здоровяк?
Но тот вдруг улетел.
Моргнув, Нойрздрик решил забыть о нем и перевел кривоватый прицел своего орудия на ближайшую троицу. Его брат по кличке Орк смело дрался с двумя сразу. Один уже был повержен, но другой (однорукий) вдруг подскочил к нему, пихая в рот свой кулак.
Оба зарычали, сопротивляясь друг другу. И! Тот малявка оказался так силен, что Орк не сумел оттолкнуть его одним махом!
«Отлична цель!» - подумал Нойрздрик. Его пушка была уже почти готова: несчастного снаряда-снотлинга засосало из мешка в «коробку-переделывалку», где он должен был подготовиться для… полета. Бигмек точно не знал, как работает его «Бальшая Рагатка». Он не был в курсе, что та создает небольшой портал в варп между своим дулом и целью и пускает в него снотлинга, который, выходя в реальный мир, преобразуется в чистую кинетическую энергию, разрывающую все на части.
Нет, он не знал. Нойрздрик предполагал, что его пушка пускала снотлинга с такой скоростью, что он весь становился красным, прочным, как железо, и годным на взрыв, словно большая цистерна с орочьими газами…
Как бы то ни было, эффект был похожим. Снотлинг пробивал в лоб танки. И вот, пушка протяжно завыла, заискрила рыжими молниями, образуя прямо перед собой сгусток черной материи. «Мега-жвака» - так называл Нойрздрик этот сгусток.
По броне Бигмека били чьи-то снаряды, но тот не обращал внимания. Зарядившись, рагатка не могла не выстрелить, и орочий босс, прищурив один глаз, метил в цель сквозь толстое непрозрачное стекло боевой сварочной маски.
Тем временем, дела у его брата по кличке Орк складывались плохо. Александр таки сумел втиснуть свой силовой кулак ему в пасть, особенно когда Манфред вонзил клинок тому в брюхо и ноб взвыл от боли. Но вой тут же прекратился – оставив гранату где-то внутри, Кулак активировал свой кулак, и тот сделал рот Орка еще шире.
А затем с громким хлопком зеленая башка разлетелась на части, обдав окружающих костьми и кровью.
«Время пришло», - понял Нойрздрик и нажал на красную кнопку.
Через мгновение непредсказуемая природа орочьих технологий сыграла с ним злую шутку и пушка взорвалась вместе с Бигмеком, оставив после себя внушительный черный шар варпа.
И именно в него угодила вортекс-ракета.
Вивьен забрался под кусок металлического полотна от моста. На его поверхности была закреплена взрывчатка, способная взять Леман Русса. Может ли силовой доспех выдержать такое?..
Ауспекс показывал, как все четыре монстра устремились к плите, под которой, словно в могиле, таился Ворон…
Тьма, глубина и холод. Никто не станет его вызволять, они уедут, Вивьен прекрасно понимал это. Только он, чудовища, плита и взрывчатка.
Руна активации – тишина. Гласс не услышал ничего, аудио-система доспеха отключилась из-за перегрузки. Но зато он почувствовал, как на мгновение его вдавило в ил. Затрещал доспех, заскрежетали кости – лишь на долю секунды, но тело, весь организм отозвался болью, оказавшись в тисках меж взрывом и земной твердью.
Мгновение и Вивьен остался жив.
Открыв глаза, он увидел лишь чернь воды над собой – плиту уничтожило взрывом. Монстры на тактическом дисплее не подавали признаков жизни. То ли они были мертвы, то ли оглушены, как и сам Ворон, который только через несколько секунд сумел шевельнуться…
Ничего не происходило. Вортекс-ракета пропала в черном шаре, что искрился рыжими молниями. Но затем раздался адский скрежет. Орки похватались за головы, пространство над танком словно зажевало, стянуло, искажая и уничтожая.
Танк с жутким грохотом свернуло и засосало внутрь черного шара. Тот быстро превратился в вихрь, закручивающийся и втягивающий в себя все вокруг – орков, здания, грязь и дождь. Свист и вой стоял неимоверный. Казалось, все демоны варпа собрались по ту сторону имматериума, чтобы хором завопить о своем существовании…
А затем пошел дождь из битого стекла. Нет, не стекла – льда. Мир начал на глазах замерзать. Вода обратилась в лед, сковывая керамитовые сапоги. Дождь бил ледяными осколками, а пламя горевшего грузовика застыло угольной скульптурой, что через мгновение разлеталась пеплом на поднявшемся ветру.
И всю эту заледеневшую материю утягивало в варп – застывшие орки уносились внутрь один за одним. За ними полетели их здания. Вихрь сдвинулся на юго-запад, прочь от имперцев, принявшись пожирать орочью пристройку.
Те, кому повезло выжить, убегали от торнадо прочь, но таких было мало – большинство поймал черный лед, в который превратилась земля, и их ноги кровавыми обрубками оставались в нем, словно пеньки в свежесрубленном лесу.
А затем все вдруг прекратилось. Варп-вихрь исчез. Он оставил после себя лишь хаос разрушения – чистое поле замерзшей земли. С грохотом здание, которое он уничтожал, окончательно развалилось на части…
И наступила тишина.
Морозная, свежая. Лишь стеклянный дождь со звоном разбивался о затвердевшие лужи.
Орки перестали вопить. Последние скрылись где-то в глубине крепости. Больше не было выстрелов, больше не было взрывов… По другую сторону реки над лесом забрезжил тусклый рассвет. Лучи солнца засияли на ледяных каплях, падавших с небес.
Победа. Это была победа. Орочье войско было уничтожено. Крепость практически опустела.
- Хлопцы, по коням! - безэмоционально проскрипел Хан, с хрустом вырываясь из ледяных оков и оцепенения от увиденного. Половина его лица была залита кровью, вытекшей из глубокой раны на лбу. Седой чуб, брови, усы и борода заиндевели и заискрили на солнце. – Всем – доложиться о потерях, да ранениях. После стрыгаем на ту сторону реки. Юродивый – живо тащи Кулака в коляску. Разгоняетесь и стрыгаете первыми. Мамка, забери своих детишек, они верно послужили. Лекать раны будем по ту сторону. Шо там с бабой?..
Взор Хана обратился к маленькой, тщедушной фигурке, свернувшейся калачиком в самом углу площади, под стеной. Ее трясло. Одежда под доспехами, промокшая насквозь, теперь заледенела, но не это заставляло Шилари дрожать.
Она видела гораздо больше, чем остальные. Не просто черный шар, да жуткий вихрь. Ее разум только приходил в себя, перед глазами мелькали образы… Она не чувствовала свою правую руку, та была парализована, а правое бедро наоборот раздирало от жгучей боли.
Кроме всего прочего девушка поняла, что не сможет самостоятельно выбраться из ледяной могилы.